Россия и мусульманский мир № 4 / 2012. Отсутствует

общества (да и просто рабочих мест). Способствовала эмиграции и длительная война с Японией, и гражданская война, тем более что обе сопровождались чудовищными массовыми зверствами (вроде нанкинской резни или блокады Чаньчуня), и итоговая победа коммунистов. При этом с началом экономических реформ эмиграция не наказывалась (как из демографических, так и, насколько можно понять, из стратегических соображений): скажем, семья студента, уехавшего учиться за границу и не вернувшегося, не подвергалась сколь-нибудь значимым репрессиям.

      Понятно, что длительный опыт жизни не просто «в рассеянии», но и в тесной связи с зарубежной диаспорой не просто существенно облегчает формирование транснациональных хозяйственных сетей, но и предопределяет его. В этом отношении китайцы весьма близки евреям и армянам, а скорее всего, значительно превосходят их (по крайней мере исследователям неизвестны такие явления, как неформальные еврейские – или армянские – банки). Даже само слово «эмигрант» на китайском языке означает не «отрезанный ломоть», как на нашем, но напротив – «мост на Родину». Таким образом, эмиграция изначально воспринимается китайской культурой (в том числе современной культурой управления) не как сборище потенциально опасных врагов, но как зарубежное продолжение Китая, как способ осуществления влияния далеко за его пределами.

      Вместе с тем во многом благодаря наработанной за столетия культуре эмиграции китайское общество является сетевым по самой своей природе, что в полной мере выражается афоризмом «Китай не огражден государственными границами; Китай там, где живут китайцы». Формирование эмигрантами из Китая собственных замкнутых сообществ, живущих по собственным законам и не допускающих внешнего вмешательства в свои дела, прямо предопределяет неформальность управляющих систем. Эта неформальность общественных связей является одной из важнейших черт не только эмигрантской, но и всей китайской культуры, в том числе культуры управления.

      Китайская цивилизация накопила колоссальный исторический опыт именно неформальных взаимодействий и не собирается отказываться от него, ибо он является одной из ее ключевых особенностей, одним из ее принципиальных конкурентных преимуществ. Исторические описания даже формально непримиримых противоборств кишат эпизодами не только совместных действий вроде бы принципиально противостоящих друг другу сил, но и, что представляется даже более важным, согласованных действий «по умолчанию». В этих действиях ненавидящие друг друга и жестоко воюющие друг с другом стороны достигают общей цели без всяких даже теневых контактов, демонстрируя тем самым высочайший уровень взаимопонимания. Сетевой и неформальный характер управления, свойственный китайской культуре, не только качественно повышает эффективность китайского государства (так как неформальные сети, включая даже преступные, сравнительно легко превращаются в проводников его политики), но и накладывает на него