Кровавый вкус победы. J. R. Crow

улыбнулся, и эта улыбка неприятно напоминала прощальную гримасу Де Вилля.

      – Хорошо. Очень хорошо.

      – Не вижу ничего хорошего, – буркнул чародей. – Мороки у тебя прибавится, Лест, будь уверен.

      Я не стал ждать, пока оба опять начнут отмалчиваться, и по-военному рявкнул:

      – Короче.

      Маг и демон переглянулись, ища друг у друга поддержки, а потом Менкар, видимо вспомнил, что ещё недавно был солдатом, где запрещено распускать сопли, выдал простой, чёткий и страшный своей прямотой ответ:

      – Кровь вампира не убивает. Выпивший её сам становится вампиром.

      – Почему не доложил раньше? – незаметно для себя я перешёл на строгий уставной язык – незыблемая иллюзия порядка посреди леденящего ужаса, который сковал меня в первое мгновение: я стал монстром. Чудовищем, каких всегда боялся и ненавидел.

      – Я думал, что ты… в этом случае… – начал было оправдываться маг, но оборвал сам себя и хрипло произнёс: – Виноват, господин генерал.

      – Вольно.

      Я присел на край алтаря, пытаясь привести в порядок беспорядочные мысли.

      – Кстати, а где сейчас этот «предводитель всех вампиров»? – поинтересовался Антинаэль, поняв, что бурных проклятий по поводу несправедливой судьбы не дождётся.

      – Я убил его.

      – Убил вампира в одиночку?

      – Многие убивали. Это война.

      – Всё ещё лучше, чем я предполагал. Ты предусмотрительно прикончил того единственного, кто мог бы тебя превзойти. Превосходно.

      Менкар осуждающе покосился на Антинаэля, но ничего не сказал.

      – Я не знаю, что ты там придумал, демон, но мне это не интересно. Я не собираюсь надолго оставаться в такой… форме.

      Я задумчиво взглянул на прикреплённые к поясу ножны с ритуальным кинжалом Светлейшей Талары, с которым по традиции хоронили офицеров. Жрецы богини Света уверяли, что кинжал поможет защититься от зла на Той Стороне. Однако, во время войны открылось ещё одно «побочное» свойство кинжала – он позволял быстро и безболезненно упокаивать нежить.

      – Меня смущает, как ты смотришь на этот ножик, – заметил Антинаэль. – Давай не будем принимать поспешных решений. И не ты ли мне говорил, что хочешь жить?

      – Вот именно – жить, – я горько усмехнулся. – Разве это можно назвать жизнью? Не знаю, поймёшь ли ты меня, но шесть лет по всей стране я убивал этих тварей. Вампиры – исковерканная, чуждая нашему миру форма существования. Их, с позволения сказать, жизнь – это чья-то кровь. А я не хочу смотреть на тех, кого пытался защитить, и вместо людей видеть пищу. Не хочу.

      Последнюю фразу я произнёс нарочито медленно.

      Я, ещё раз, как будто в задумчивости провёл пальцами по рукояти кинжала, а потом резко выхватил его из ножен. Удар был хорош по любым меркам, но лезвие замерло, едва проколов кожу над сердцем. Моё тело словно одеревенело, я не мог даже закрыть глаза.

      Менкар подул на зудящие пальцы.

      – Не надо этого делать, Лест. Алия очень расстроится.

      Антинаэль же деловито вытащил из моей застывшей