Завод по производству облаков. Агата Санлайт

и хлопала ресницами, словно какая-нибудь дурочка.

      Я никогда не видела мужчину без одежды!

      – Да ты совсем еще девочка! Я и не думал, что мое тело так тебя смутит, – усмехнулся он, притягивая меня к себя за руки. – Не бойся!

      Последнее он сказал так ласково, так… что у меня не оставалось шансов прекратить все это безумие. Остановиться и подумать, что творю.

      Под спиной, где по-прежнему разгуливали мурашки, ощущалось шелковистое покрывало дивана. Орлов прижался ко мне всем своим телом, и я чувствовала его желание.

      – Так я у тебя первый, оказывается? – хрипло прошептал он мне в ухо, поглаживая кожу на животе.

      Я только глотала воздух, не в силах ответить.

      – Д-да, – вырвалось из меня лишь через минуту.

      Мое признание приостановило его, но совсем ненадолго.

      – Не бойся, это вовсе не страшно, – повторил он, очертив пальцем контур моих губ. – Ты же хочешь попробовать?

      Вместо ответа я обняла его голову и потянулась за новым поцелуем…

      Тогда я ощутила еще много нового. Новый порыв смущения, когда просто оцепенела, жар, который вдруг сконцентрировался в животе и резко стек ниже. Я инстинктивно двинула бедрами, и Орлов тяжело выдохнул мне в шею. Снова целая толпа мурашек побежала вниз, закрутилась вдоль позвоночника, и меня словно сотни мелких иголочек пронзили.

      Было так… приятно на грани полного погружения в ситуацию и отторжения.

      И эта мысль «сдавать назад поздно» мелькнула в голове осколками раскаяния. Где-то во мне еще жила та скромная, тихая девочка, правильная и верящая в нарекания бабушки… Но у этой девочки еще никогда не было встречи с таким «принцем». Парнем, которого любая допустила бы до того, до чего эта девочка боялась его допустить.

      Эмоции, ощущения и это жгуче-сладкое желание запретного плода затмили в моей голове последние возражения.

      Мелькнула мысль «Неужели это все происходит со мной?» И меня окончательно смело потоком новых чувств и желаний.

      Орлов приподнялся на руках и заглянул в глаза. Его голубые радужки сверкали и бликовали в лучах фонаря за окном. Завораживали. Мне всегда нравились голубоглазые принцы. А этот – особенно. Но со стороны, издалека. И теперь, когда мы вдруг оказались вместе, так близко, что еще ближе уже невозможно, у меня перегорели тормоза.

      Иначе я это объяснить не могла.

      И… финал. Мгновение острой и быстрой боли и несколько мгновений чего-то нового.

      Не скажу, что мне было приятно. Нет. Не могу сказать, что испытала нечто невероятное, как пишут в женских романах. Но под конец я ощутила и дурманящее томление и желание снова чувствовать Орлова там, где еще не бывал ни один мужчина. И неожиданные, теплые волны внизу живота, по телу, спазмы, которые переходили в какое-то новое расслабление. Какого я еще не испытывала.

      Это был мой первый опыт и мой первый раз.

      И я ни разу ни о чем не пожалела. Девятнадцать – не тот возраст, когда можно сожалеть о подобном.

      Вернее, пожалела. Но это длилось недолго. Потом я поняла