Хождение в Кадис. Яков Шехтер

не поверю, что Росенда ведьма! Столь праведную католичку надо еще поискать!

      – Она и тут, поди, чары свои распускала, – сурово продолжила кухарка. – Люди говорят, созналась во всем твоя Росенда и раскаялась перед смертью.

      – Под пытками она созналась! – жарко возразила андалузка. – Ей пальцы на ногах раздробили, бедняжка даже на костер не смогла подняться. Привезли на тележке, палач на руках ее к столбу отнес и привязал, чтоб не упала. Когда тебе пыточный сапог на ногу надевают, в чем угодно сознаешься!

      Кухарка наконец заметила Сантьяго и жестом остановила андалузку, но мальчик уже все понял. Ночная сцена месячной давности всплыла перед глазами, грозное обещание дрововоза, исчезновение Росенды и рассказ служанки соединились в единую цепь. Сантьяго выскочил из кухни и помчался к отцу.

      Тот, уже готовый к обеду, стоял перед спальней жены, дожидаясь ее выхода, чтобы вместе проследовать в столовую.

      – Отец! – воскликнул Сантьяго. – Росенду оговорили. Она не ведьма!

      – Откуда тебе известно про Росенду? – холодно осведомился отец.

      И Сантьяго рассказал о подсмотренной им сцене. Стыдясь признаться в том, что подсматривал за обнаженной женщиной, он представил дело так, будто Росенда только готовилась к купанию и поэтому оставалась одетой.

      Отец внимательно выслушал, поглаживая аккуратно подстриженную бородку. Затем принялся расспрашивать мальчика. Вопросы очень походили один на другой, и Сантьяго недоумевал, для чего отец их задает. Неужели он такой непонятливый? Но гранд де Мена спрашивал и спрашивал, пока из дверей не показалась сеньора Тереза.

      – Хорошо, Сантьяго, – сказал он сыну, беря под руку жену, – после обеда продолжим.

      Воскресная трапеза длилась, по своему обыкновению, более часа. Сантьяго терялся в догадках, о чем еще хочет расспросить его отец. Сеньора Тереза заметила настроение сына и несколько раз беспокойным шепотом что-то спрашивала у гранда, однако тот на все ее вопросы лишь отрицательно покачивал головой.

      После обеда отец отвел Сантьяго в кабинет и снова принялся задавать те же вопросы. Много лет спустя, в школе офицеров, изучая правила допроса пленных, Сантьяго понял, какую цель он преследовал.

      Правила предписывали множество раз спрашивать пленного об одном и том же. Усталость и монотонность сбивали с толку, и на каком-то этапе допрашиваемый обязательно утрачивал бдительность. Ложь забывается, только правду невозможно перепутать, и ее пленный будет безошибочно повторять, сколько ни расспрашивай.

      – Насколько я понимаю, – сказал отец, завершив расспросы, – ты уже знаешь о том, что произошло сегодня на базарной площади.

      – Да, – признался Сантьяго, – случайно услышал разговор прислуги.

      – Если бы ты пришел ко мне раньше, я бы смог спасти Росенду, – погрустневшим тоном произнес отец.

      – Неужели святые отцы ошиблись? – воскликнул Сантьяго.

      – Не ошибаются только ангелы. А все, кто ходит по земле, могут впасть в заблуждение.

      – Даже