Хикори-дикори. Агата Кристи

властно вмешался:

      – Я буду вам очень признателен, если вы оставите Селию в покое. Обещаю, что это больше не повторится. Отныне я полностью отвечаю за Селию.

      – О, Колин, какой ты хороший!

      – Я хочу, чтобы ты побольше рассказала мне о своей жизни, о детстве. Ведь твои отец и мать не очень ладили между собой?

      – Да, это был сплошной кошмар… моя семья…

      – Так я и думал. А…

      Миссис Хаббард резко прервала его, заявив:

      – Хватит, замолчите! Я рада, что вы, Селия, пришли и во всем сознались. Вы причинили нам много беспокойства и неприятностей, и вам должно быть стыдно. Но я верю, что вы не проливали чернила на конспекты Элизабет. Это на вас совершенно не похоже. А теперь уходите оба. Я от вас устала.

      Когда дверь за ними закрылась, миссис Хаббард глубоко вздохнула:

      – Ну, что вы обо всем этом думаете?

      В глазах Пуаро заплясали искорки:

      – По-моему, мы присутствовали при объяснении в любви… на современный лад.

      Миссис Хаббард возмущенно взмахнула рукой:

      – Господь с вами!

      – Другие времена, другие нравы, – пробормотал Пуаро. – В моей юности молодые люди давали почитать девушкам теософские труды и обсуждали «Синюю птицу» Метерлинка. Мы были сентиментальны и романтичны. Теперь же юноши с девушками сходятся на почве комплексов и неустроенной жизни.

      – Полный бред, – сказала миссис Хаббард.

      Пуаро покачал головой:

      – Почему бред? У них тоже есть нравственные устои, но беда в том, что молодые ученые-правдолюбцы типа Колина видят вокруг одни только комплексы и трудное детство своих подопечных и считают их жертвами.

      – Отец Селии умер, когда ей было четыре года, – сказала миссис Хаббард. – Она росла с матерью, женщиной глуповатой, но милой, и детство у нее было вполне нормальным.

      – Но у нее хватит ума не рассказывать этого юному Макнабу. Она будет говорить то, что ему хочется услышать. Она слишком сильно в него влюблена.

      – Неужели вы верите во всю эту чушь, месье Пуаро?

      – Я не верю в то, что у Селии «комплекс Золушки», равно как и в то, что она воровала, не ведая, что творит. На мой взгляд, она крала, желая привлечь внимание честного Колина Макнаба, и вполне в этом преуспела. Если бы она была всего только хорошенькой, но застенчивой, обычной девушкой, он, скорее всего, никогда не обратил бы на нее внимания. По-моему, – сказал Пуаро, – девушка готова горы сдвинуть с места, лишь бы окрутить молодого человека.

      – Никогда бы не подумала, что у нее хватит на это мозгов, – сказала миссис Хаббард.

      Пуаро не ответил. Он сидел нахмурившись, а миссис Хаббард продолжала:

      – Значит, мы с вами попали пальцем в небо. Умоляю, простите меня, месье Пуаро, за то, что я докучала вам такими пустяками! Но, слава богу, все позади.

      – Нет-нет, – покачал головой Пуаро. – Думаю, конец еще не близок. Мы выяснили кое-что, лежавшее на поверхности. Но многое осталось невыясненным, и у меня создается впечатление, что дело серьезное, очень серьезное.

      Миссис Хаббард покраснела:

      – Неужели, месье Пуаро? Вы действительно так думаете?

      –