Хикори-дикори. Агата Кристи

Какой позор, какая низость связываться с полицией!

      Кто-то с ней спорил, кто-то соглашался. В конце концов Лен Бейтсон, воспользовавшись минутным затишьем, решительно предложил:

      – Давайте послушаем, что скажет о наших делах месье Пуаро.

      – Я сообщила месье Пуаро все факты, – поспешно вставила миссис Хаббард. – И надеюсь, что, если он захочет вас кое о чем расспросить, вы не откажетесь.

      – Благодарю, – поклонился ей Пуаро. А потом, как фокусник, вытащил вечерние туфли и преподнес их Салли Финч. – Это ваши туфли, мадемуазель?

      – М-мои… а откуда… откуда вы взяли вторую? Она же пропала!

      – И попала в бюро забытых вещей на Бейкер-стрит.

      – Но почему вы решили обратиться туда, месье Пуаро?

      – О, до этого несложно было додуматься. Кто-то взял туфельку из вашей комнаты. Зачем? Естественно, не для того, чтобы носить или продать. В доме наверняка обыщут каждый закоулок, а значит, похитителю нужно спрятать ее где-нибудь в другом месте или уничтожить. Но уничтожить туфлю не так-то просто. Легче всего завернуть ее в бумагу и оставить в часы пик в автобусе или в электричке, скажем, положить под сиденье. Такая догадка сразу пришла мне в голову и впоследствии подтвердилась. А раз она подтвердилась, то, значит, мои подозрения оказались небеспочвенными: туфля была украдена, дабы… как выразился один английский поэт, «досадить, потому что это обидно».

      Послышался короткий смешок Валери:

      – Ну, теперь тебе, Нигель, не отпереться. Попался, моя радость?

      Нигель сказал, самодовольно ухмыляясь:

      – Если башмак тебе впору – носи его!

      – Чепуха! – возразила Салли. – Нигель не брал мою туфлю.

      – Конечно, не брал! – сердито выкрикнула Патрисия. – Как может даже в голову такое прийти?

      – Может или не может – не знаю, – сказал Нигель. – Но я тут ни при чем… впрочем, то же скажут про себя и все остальные.

      Казалось, Пуаро ждал этих слов, как актер ждет нужной реплики. Он задумчиво взглянул на зардевшегося Лена Бейтсона, потом перевел испытующий взгляд на других студентов:

      – Мое положение весьма щекотливо. Я в вашем доме гость. Миссис Хаббард пригласила меня провести приятный вечер, только и всего. И конечно, я пришел, дабы вернуть мадемуазель ее прелестные туфельки. Что же касается прочих дел… – Он помолчал. – Месье Бейтсон, если не ошибаюсь, хотел узнать мое мнение о… м-м… ваших проблемах. Но думаю, с моей стороны было бы бестактно вмешиваться в ваши дела… если, конечно, вы сами меня не попросите.

      Мистер Акибомбо решительно закивал курчавой черной головой.

      – Это очень, очень правильно, – сказал он. – Настоящая демократия – это когда вопрос ставится на голосование.

      Салли Финч раздраженно повысила голос:

      – Ерунда! Мы не на собрании. Давайте не будем канителиться и послушаем, что нам посоветует месье Пуаро.

      – Совершенно с тобой согласен, – поддакнул Нигель.

      Пуаро кивнул.

      – Прекрасно, – сказал он. – Раз вы все спрашиваете моего совета, я скажу: на мой взгляд, миссис Хаббард или миссис Николетис следует