Желание. Трейси Вульф

и так, – шепчу я. – А может, и нет. Может быть, нам все-таки надо хотя бы попытаться.

      – Это действительно так важно для тебя? – спрашивает он, и злость уходит из его глаз – а вместе с ней и любые другие эмоции.

      Я не знаю, как ответить на этот вопрос, и потому ухожу от ответа.

      – Мы не обязаны принимать решение прямо в эту минуту. Мы можем просто выслушать ее и решить позднее.

      Похоже, ему хочется продолжить спор, но в конце концов он просто вздыхает и машет рукой, как бы говоря «проехали».

      – А как можно разбить эти заколдованные цепи? – спрашиваю я, хотя я не менее ошеломлена, чем Хадсон. А может быть, и больше.

      Кровопускательница смотрит то на меня, то на него, словно пытаясь понять, говорить нам или нет. Но в конце концов вздыхает и говорит:

      – Я знаю только одно – вам надо найти Кузнеца, который изготовил эти цепи. Вообще-то, – она улыбается Хадсону, – это тот же самый Кузнец, который выковал браслет, который ты сейчас носишь. Он сделал несколько заколдованных браслетов, которые затем были подарены Кэтмиру. Если вы хотите разбить цепи Неубиваемого Зверя, вам надо его отыскать.

      – А как мы сможем найти этого Кузнеца? – спрашивает Хадсон.

      – Честно? – Она качает головой. – Понятия не имею.

      Глава 32. Разговорами сыт не будешь

      Больше нам ничего не удается у нее узнать – либо потому, что ей больше нечего нам сказать, либо потому, что она что-то скрывает от нас, хотя я не понимаю, зачем. Когда речь идет о ней, ничего нельзя знать наверняка.

      Она предлагает нам провести ночь у нее, поскольку, когда мы доберемся до Кэтмира, будет уже очень поздно, но, по мне, лучше уж встретиться лицом к лицу с ночными зверями Аляски, чем провести хотя бы одну лишнюю минуту в ее ледяной пещере.

      К счастью, возвращение в Кэтмир проходит без происшествий. Буря, казавшаяся неизбежной, кажется, прошла стороной. Из хищных зверей нам встречаются только волки, но и тех рычание Хадсона быстро заставляет бежать. К тому же я могу летать, а они нет, что здорово облегчает дело.

      Один раз мы делаем короткую передышку, и я говорю Хадсону, что Кровопускательница заморозила его (что ему, разумеется, совсем не по вкусу), и сообщаю то, что она рассказала мне о ковене и узах сопряжения, и о том, что Джексона и меня влекло друг к другу. Хадсон слушает меня, молча вглядываясь в темноту, пока мы идем по лесу – и мне кажется, что это лучше, чем я могла ожидать.

      Во всяком случае, до тех пор, пока он не рычит:

      – Гребаная кровососка. – И этим все сказано. Тем более что я знаю: он говорит о чем-то куда большем, чем то, что она вампир.

      Мы опять пускаемся в путь.

      К тому времени, как мы добираемся до школы, я измучена, умираю с голоду и хочу одного – принять горячий душ, поесть и лечь в кровать. Но одновременно в моем мозгу роятся тысячи разных мыслей. Сегодня суббота, значит, Мэйси тусуется с другими ведьмами, а я не хочу оставаться одна. Потому что не могу заставить себя не думать о Джексоне, Хадсоне, Сайрусе и Неубиваемом Звере.

      Я думаю об этом