Мы с Витькой. Весёлые школьные рассказы. Алла Озорнина

что ударился головой о шкаф. И вдруг вспомнил, что Витька каждую перемену к Никулиной пристает. То за косы дергает, то бумажки рвет и за шиворот бросает, то подножки подставляет. Почему? Ну, тут и гадать не надо: если мальчишка так себя ведет, значит, он в эту девочку влюблен. Проверено на себе: когда мне Комарова нравилась, я не только ее за косички дергал и подножки подставлял, но и подбрасывал в рюкзак всякую ерунду. Так хотелось на себя внимание обратить! Один раз даже огромного паука подбросил! Вот крику-то было! Конечно, мне потом за это здорово влетело, но за Комарову и пострадать не обидно, она красивая. А Никулина… В веснушках вся, губы – вареники. И что Витька в ней нашел?

      И тут я понял, что я должен сделать. Как друг. Для Витьки. Это такое дело… Настоящее. Достойное дружбы.

      Я оделся и пошел к Никулиной.

      По закону дружбы

      Пошел к Никулиной… Это, конечно, громко сказано, потому что от нашей квартиры до квартиры Никулиной два с половиной шага – живем на одной площадке. Но если бы даже она жила на другом конце города, я все равно бы к ней пошел. Во имя дружбы.

      Дверь мне открыла сама Никулина.

      – Привет, – говорю, – Лена. Уроки сделала?

      – Сделала, – отвечает, а глаза у нее круглые стали, как два пятака. – А ты что, задачу решить не можешь?

      – Вот еще! Я ее еще три часа назад решил.

      – Странно, – сказала Никулина. – Уроки-то час назад закончились. А у тебя что, случилось что-то?

      – Да нет, – отвечаю. – У меня все нормально. Просто решил тебя на горку позвать. Прямо сейчас.

      Глаза у Никулиной стали еще больше, а губы – еще толще. Раньше-то я к ней не только не заходил – встретив в подъезде делал вид, что ее не знаю. Очень мне надо на какую-то девчонку внимание обращать. Тем более – на одноклассницу.

      – Я вообще-то еще уроки не все сделала, – говорит Никулина. – Может, потом сходим?

      Конечно, если бы дело не касалось нашей с Витькой дружбы, можно было бы и потом сходить. Но сейчас откладывать было просто нельзя. И я сказал:

      – Успеется! Покатаемся минут пятнадцать, и – за уроки. Врачи говорят, что после прогулки в сто раз легче делать уроки.

      Никулина вздохнула и пошла одеваться.

      Мы вышли на улицу.

      И тут я стукнул себя по лбу.

      – Вот балда! – сказал я. – О Витьке-то забыл! А он меня ждет! Давай вместе сходим.

      – Неудобно как-то, – говорит Никулина. – Может, сначала позвонишь, скажешь, что ты не один.

      Я сунул руку в карман, нащупал телефон.

      – Тьфу ты, телефон-то я дома забыл! – А что я еще мог сказать? Звонок Витьке в мой план не входил. – Да ладно, – говорю, – Витька свой парень, он даже обрадуется, что я не один пришел.

      Никулина удивленно на меня посмотрела, и мы двинулись к Витьке.

      Пока все шло по плану. Еще немного – и я сделаю для него что-то, достойное дружбы. И от этого мне так радостно стало, что я запрыгал по-кенгуриному и запел:

      – Тра-ля-ля! Тра-ля-ля!

      Представляю, как Витька удивится, когда до него дойдет, что я давно понял, что он неравнодушен к Никулиной. А то