Он уходя спросил. Борис Акунин

и служащие клиники – кроме доктора Менгдена и садовника, нашедшего няню в бессознательном состоянии, – ничего не знают. Депеша была отправлена с домашнего телеграфа (оказывается, бывают и такие).

      – Преступникам известно, что я за границей и что требовать выкуп не у кого, – заключила Хвощова, прочитав телеграмму. – До моего возвращения ничего не произойдет. Попробую поспать. Потом будет некогда.

      Железная женщина уже взяла себя в руки. Не плакала, не дрожала голосом, лишь двигала желваками да хмурила собольи брови.

      Бетти тоже ушла спать. Мари сказала, что ее помощница может существовать только в двух состояниях – или активности, или сна. Если нечем себя занять, сразу засыпает. Зато, когда понадобится, может не смыкать глаз несколько суток.

      Таким образом, мы с госпожой Ларр остались в салоне вдвоем.

      Она долго разглядывала фотографию Даши Хвощовой, полученную от матери, будто надеялась добыть из прямоугольной карточки некую ценную информацию.

      Девочка была премилая, с худеньким нервным личиком и большущими живыми глазами. Одета странно, будто взрослая дама: в шляпке со страусовым пером, длинном платье, в туфельках на высоких каблуках. Алевтина Романовна сообщила, что ее дочь, «маленькая принцесса», сызмальства твердо знает, чего хочет. В прошлом году наотрез отказалась носить «детские наряды» и сама выбирает, как ей одеваться. Мать этому не препятствовала, уважала проявление характера.

      Я искоса поглядывал на соседку и думал: что за странное создание. Ни малейшей мужеподобности, но не ощущается и женственности. Красивая, но отпугивающая. Действительно змея, перламутровая и опасная. Хотя в чем именно заключается опасность госпожи Ларр, я сказать бы затруднился. Может быть, в том, что она не только отпугивала меня, но и притягивала?

      – У вас занятная ассистентка, – нарушил я наконец молчание. – Похожа на юного Пушкина.

      – Это неудивительно. В Бетти тоже есть доля африканской крови. И в своем ремесле она вполне Пушкин.

      Я засмеялся. Оказывается эта холодная особа умеет шутить. Но Мари даже не улыбнулась. Я еще не знал, что она почти никогда не улыбается, только в моменты… Но нет, сейчас об этом вспоминать я не буду.

      – Вы говорили, каждый из ваших людей умеет делать что-то лучше, чем вы. В чем же вас превосходит мисс Чэтти?

      – Во многом. Она мастер маскарада и мимикрии. Может превращаться хоть в мальчика, хоть в старушку, в нищенку, в горничную, в проститутку – в кого угодно. У Бетти настоящий талант перевоплощения. Уверена, из нее получилась бы отличная актриса. Это качество полезно и при слежке, и при инфильтрации.

      Я хотел спросить, что такое «инфильтрация», но сообразил: должно быть, филерство под прикрытием. Мы это, разумеется, тоже практикуем, когда нужно внедрить секретного агента в какую-нибудь бандитскую шайку или подпольную организацию.

      – Ну а кроме того Бетти даст мне сто очков вперед по части ловкости. Она выросла в цирковой труппе, в детстве была акробаткой.

      – Акробаткой?!