Сломанная кукла. Амо Джонс

ar B «Myth»

      Девушкам, которые прошли через ад, но вышли из него с огнем, пылающим в их душах, с окровавленными сердцами и с дьяволом за спиной.

      Это для вас.

      Для нас.

      Возродите эту корону.

      Да будет так.

      Пролог

      Мамочка? Я проскользнула за закрытую дверь своей спальни.

      Когда я выглянула из-за угла, моя мама начала повышать голос, указывая пальцем на стоящего перед ней мужчину:

      – Нет, это не было частью плана!

      Мужчина улыбнулся так, что я крепче прижала к груди свою плюшевую игрушку Паппи.

      – Вы не можете указывать. Она Венари. Вам придется сбежать, и в самое ближайшее время, если вы не хотите быть пойманной.

      Мама сжала в кулаке медальон на груди.

      – Она… – шептала мама, слезы катились по ее щекам. – Она всего лишь ребенок, Лукан. Она… она…

      – Серебряный лебедь, Элизабет. Вы должны бежать. Сейчас же, пока Гектор все не узнал.

      Мама с трудом вдохнула, в то время как я отступила назад и тихо вернулась в свою кровать. Скользнув под теплое одеяло, я свернулась в клубок и прижалась к Паппи. Это был подарок на мой день рождения от близкого друга семьи, и с тех пор я спала только с ней. На ней были надеты балетки и пышное платье, а лапки поднимались, стоило потянуть за ниточки, пришитые к ним. Услышав звук открывающейся двери, я зажмурила глаза, царапая указательным пальцем глаз-пуговицу Паппи. Плюш давно износился, а веревочки, с помощью которых она поднимала лапки, порвались. Мне исполнилось семь, и я была слишком взрослой, чтобы спать с Паппи. Но я точно знала, почему этот человек здесь.

      Он приходит каждую пятницу.

      Я знаю, что он сделает дальше.

      По комнате Мэдисон разливается едва уловимый запах крови. Рыдания сотрясают ее тело. Прижав колени к груди, она зажмуривает глаза, тщетно пытаясь отогнать воспоминания, преследовавшие ее каждую ночь. Так, словно она оказалась одна на темной, сырой, пустынной дороге, не имея возможности освободиться от того, что ее тяготило.

      – Это часть тебя, Лебедь.

      Голос, нарушивший тишину, заставил ее тело покрыться мурашками. Внезапно все вокруг изменилось, так, словно она смотрела на саму себя со стороны.

      – Нет!

      Мэдисон металась в его руках, пытаясь освободить запястья от крепкой хватки.

      – Ш-ш-ш, Лебедь, ты себе не принадлежишь.

      – Что? – Мэдисон ахнула, слезы потекли по ее щекам. – Что это значит?

      Рука, сжимавшая запястья, переместилась к ее волосам и слегка потянула их вниз.

      – Пожалуйста, не надо. Не сегодня, – умоляла Мэдисон, ее горло сдавливало от боли и унижения.

      – Тебе лучше привыкнуть к этому, Лебедь. Это только начало.

      – Но я маленькая.

      – Это лучше, чем быть мертвой.

      Затем он сорвал с нее штаны и швырнул их в угол комнаты. Она закрыла глаза и мечтала о другом дне, о том прекрасном дне, когда секреты их семьи не будут приходить в ее спальню вечером каждой пятницы. «Черная пятница» – так называла это Мэдисон. Она боялась его, презирала его и однажды надеялась пустить ему пулю между глаз. В первый раз он лишил ее девственности. И Мэдисон знала, что кровь, стекающая по ее невинным бедрам, не прольется без возмездия.

      Глава 1

      – Мэдисон? Ты уверена, что хочешь сбежать? – спрашивает Татум, глядя на меня с водительского кресла.

      – Да, – отвечаю я, глядя в окно. – Я больше не могу находиться с ними рядом, Татум.

      Она продолжает пристально посматривать на меня, выезжая на шоссе.

      – Хочешь поговорить о том, что случилось?

      Я включаю радио, надеясь заглушить ее вопросы. Начинает играть «Stupid Love» Джейсона Деруло.

      – Поняла, не будем об этом, – бормочет Татум, переключая внимание на дорогу.

      Я закрываю глаза и концентрируюсь на музыке. К черту любовь. К черту любые чувства, похожие на любовь. Единственный человек, который должен был безоговорочно меня любить, тоже оказался предателем. О чем это говорит? Я что, настолько непривлекательна? Или все они думают, что я не заслуживаю знать правду? Честно говоря, оба эти варианта – дерьмо.

      Песня заканчивается, и я выключаю радио, понимая, что это Татум ни в чем не виновата.

      – Ты не обязана сбегать со мной, Тат, но я не могу оставаться здесь, с ними, после всей этой лжи.

      Она вздыхает.

      – Мэди, я не оставлю тебя. Я знаю, что наша дружба развивалась очень быстро, но… У меня никогда раньше не было друзей, и мне немного… – ее лицо краснеет, прежде чем она поворачивается в мою сторону, – одиноко. Так что я тебя не брошу.

      – Но ты понимаешь, что нам придется отказаться от всех кредитных карт? – напоминаю я, наблюдая за ее реакцией.

      Пару