Конкурс неприятностей. Кирилл Кащеев

– ветер трепал уголок с четко видной синей печатью. Так он еще год медитировать будет! А там малыш Банни…

      – Держите! – я сунула поводья Димона дяде Грише, в два прыжка нагнала уже тронувшуюся с места коневозку… Рванула дверцу… и ввалилась на пассажирское сидение.

      – Какого черта, Александра? Я вообще-то дядю Гришу звала! – Светлана Викторовна утопила педаль газа в пол – останавливаться из-за меня она явно не собиралась.

      Я подобрала руки-ноги и кое-как умостилась в пассажирском кресле.

      – Ну он как-то того… завозился… а мы ж, вроде, торопимся? – я потянулась за ремнем безопасности. Если прыгаешь в машину на ходу, надо сразу же пристегнуться… пристегнутую сложнее выкинуть на фиг из кабины! Завуч покосилась на меня и только фыркнула, выворачивая руль.

      Коневозка вылетела из распахнутых ворот. На повороте на миг открылся двор школы: Бахтата и мой Димон, ошалевший дядя Гриша, скачущая от манежа Ольга, бегущие со всех сторон люди… И только одна фигура, оставалась неподвижной посреди этой истеричной движухи: похожий в своем неизменном костюме на серый штрих карандаша Администратор стоял на дорожке и глядел нам вслед. Выражение его лицо отсюда различить было невозможно.

      Картинка мелькнула и пропала, коневозка мчалась по дороге, стремительно загоняя серую ленту асфальта под колеса.

      – Почему Банни – на бойне? – наконец выдавила я. – Почему дядя Гриша…

      – Понятия не имею. – не отрывая глаз от дороги, бросила Светлана Викторовна. – Но выясню… сразу как вытащу клеппера оттуда.

      – А вы знаете, куда ехать? – заикнулась я.

      Светлана Викторовна не ответила, я и заткнулась. Каждому, кто имеет дело с большими животными, приходится знать это треклятое заведение – бойню. Просто потому, что природа – она такая равнодушная, и на наше «не хочу, не надо» ей плевать с высокой горки. Не все болезни можно вылечить и не с каждой болезнью лошадь может жить. Но ведь с Банни же ничего не случилось, это же наш Банни… Это он три года назад, в мой самый первый день на конном нес меня на спине, как хрустальную вазу, и я чувствовала его снисходительное: «Не бойся, не уроню!». На нем я первый раз прыгнула через барьер – и первый раз грохнулась, а он стоял надо мной и ободряюще сопел, и я знала – не сейчас, так в следующий раз, все получится! Да он был моим тренером ничуть не меньше, чем Светлана Викторовна или Петрович!

      Фургон заскакал по колдобинам. Ха-ха-чу-о-обратно-на-а-ло-ошадь! Там хоть коленями держаться можно! Наш фургон завалился на бок – меня распластало по дверце – вильнул тяжелым задом, вырвался на шоссе, и понесся, лавируя среди машин, оставляя за собой шлейф гудков, скрежета тормозов и густого, как повидло, мата водителей.

      Сзади вспыхнули синие сполохи и механический голос грозно взвыл:

      – Фургон номер … , немедленно остановитесь!

      – Полиция! – выдохнула я.

      – Да, удачно. – кивнула завуч… и вдавила педаль газа до упора. Кенгуриным прыжком коневозка сиганула вперед. Сзади истошно взвыла сирена