Четыре Искры на Байкале. Николай Борисович Александров

мой двойник по моему приказу, – это почесал нос.

      Постебавшись над самим собой ещё немного, я цыкнул зубом и принялся изменять свою внешность.

      Прежде всего я стопил весь жир и омолодил лицо, оказавшись жутко похож на себя восемнадцатилетнего. Хмыкнул, вздохнул и прибавил себе возраста и мышц… потом ещё, потом ещё… поделал несколько бодибилдерских пассов, выпячивая то бицепс, то трапецию, пожалел, что нельзя фоткнуть себя такого на память. В ответ на мои мысли слева вновь появилось лицо Сто девяносто первого и указало мне на пиктограмму глаза, вместо зрачка в котором был мозг.

      – Одно нажатие – снимок, сдвинуть – начать съёмку вида из глаз, можно активировать мысленной командой. Кнопка будет и у тебя в интерфейсе. Объём памяти неограничен. Хотя проще пользоваться кнопкой «память» – пока ты находишься в Иницианте, можно просмотреть всё, что с тобой происходило в любом из трёх видов: вид из глаз, вид сбоку, вид сверху, с привязкой к карте.

      Я перестал баловаться, вернулся к себе двадцатипятилетнему, убрал жирок, чуть добавил роста, мышц и мужественности лицу. Вокруг правого глаза и через щёку к скуле пролегла тёмно-зелёная, в цвет лука татуировка. На ногах мягкие сапожки из кожи Траша, брюки, майка, куртка и бандана из тёмно-зелёного камуфляжа.

      Я в третий раз нажал зелёную кнопку, и моё отражение стало мной. Или я стал как отражение… ну, как-то так.

      Передо мной снова был матовый экран и лицо Сто девяносто первого слева.

      – Осталось совсем немного, – сказал он. – Необходимо настроить под себя интерфейс, который будет отражаться у тебя в глазах, удобнее сделать это тут, а не в бою.

      Я привычно, как делал это в играх, раскидал иконки: карту вправо, инфу о себе с уровнями жизни, силы и магии влево вверх, остальное – скопом – вниз вправо. Потом разберусь. Нельзя сказать, что я устал. Я не чувствовал голода или жажды. Просто вся эта ситуация вымотала меня, и хотелось какой-то определённости. ЛЮБОЙ!

      Я поднял глаза на экран, повертел головой, привыкая к изменившемуся полю зрения, и сказал:

      – Я готов!

      +++++

      Кабинка исчезла. Я всё так же стоял перед подиумом. Слева от меня во всей красе и полном латном облачении старинный русский богатырь – я бы сказал, Илья Муромец, но, заметив за стрелкой шлема хитрую Тимохину улыбку, понял, что это преобразился мой товарищ.

      Справа от меня стоял… Гендальф из «Властелина колец» – белоснежная борода, правда, всего сантиметров двадцать, не более. Тёмно-синий колпак, на полтона светлее была мантия или плащ, я так сразу и не понял, что это. В руках – посох, словно собранный из мельчайших сапфиров и с огромным, точно под руку, сапфиром же в навершии. Я обратил внимание на него, когда рассматривал оружие, и он мне тоже очень понравился. Но магия – это точно не моё! Мне бы потихоньку подползти, шлёпнуть издалека, пока тебя никто не видит, и по-тихой смыться. А учить заклинания, пассы, надувать щёки, изображая из себя невесть кого… это пусть вон Женька продолжает из себя великого изображать!

      Неожиданно справа истаяла последняя кабинка, и перед нами предстал невысокий, стройный