Иммигрант. Роман Крут

магазином, мы присели на неё. Как ни странно, но лицо у тренера поменялось, а точнее черты лица. Нет, не в худшую сторону, скорее, наоборот. Ведь каждая страна со своим менталитетом, по-видимому, очень влияет на человека, как внешне, так и внутренне.

      – Тренер, – сказал я, улыбаясь, так как он до сих пор сидел с улыбкой и без какой-либо серьёзности на лице смотрел мне в глаза, – у меня уже давно есть непреодолимое желание уехать за границу… – и на этом я сделал паузу, наблюдая за его реакцией.

      Причин в то интересное время и в самом деле было множество… Но если в двух словах, то это массовая безработица и экономический коллапс. Меня очень угнетал тот факт, что простой, средний класс больше не являлся таковым, а находился на гране нищеты. А мне бы очень хотелось жить в стране, где этот же средний класс пребывает в комфорте и достатке. Напрягало также и общее положение, складывалось ощущение, что государство преднамеренно било абсолютно по всем фронтам: образованию, медицине, культуре, науке, искусству и, конечно же, экономике. Страна тогда находилась на самом дне, дальше падать уже было просто некуда. В атмосфере царил хаос и беспорядок. Так получалось, что наблюдая и осознавая весь этот угнетающий круговорот событий и перемен, последние годы меня просто одолевало желание вырваться отсюда. Про жизнь за границей я ничего не знал, никаких подробностей и тонкостей. Слышал от людей только то, что там лучше, чем здесь, и этого для меня было предостаточно, чтобы принять твёрдое решение. Давить на жалость или умолять я не хотел, это был не мой конёк, хотя знаю, что многим это помогало. Я же всегда чувствовал себя довольно уверенно, поэтому говорил прямо, без каких-либо намёков и умалений. Я продолжил:

      – Могли бы вы чем-нибудь помочь в моём желании?

      Это в принципе и был мой единственный, но самый важный вопрос. Ему тоже, по-видимому, понравилась такая конкретика:

      – У тебя есть какие-либо определённые цели?

      – Нет, – сказал я, – хочу просто уехать, пожить… посмотреть…

      – Думаю, что смогу! – ответил тренер.

      Он говорил спокойно и уверенно. Его, по-моему мнению, всегда можно было назвать человеком слова. Хотя и было в нём какое-то легкомыслие, но оно точно не шло в разрез с его ответственностью и надёжностью.

      – Смотри, Роберт, – продолжал он, – ты можешь приехать. Я тебя могу встретить, поживёшь у меня какое-то время, а по ходу событий я покажу и расскажу тебе, что и как… И всё остальное… ты уже сам!

      – Мне подходит! Большего я и не ожидал, – обрадовался я.

      Он посмотрел на меня с улыбкой. Да, тренер довольно часто улыбался при встрече и при разговоре. Вероятно, ему показалось, что я не допонимаю всего масштаба эмиграции, всех нюансов и тонкостей, но они мне были ни к чему. Он стал рассказывать разные способы эмиграции: как люди всеми возможными и невозможными путями и уловками пытаются там легализоваться… Однако мне это было неинтересно. Я услышал то, что хотел услышать, а всё остальное меня интересовало постольку поскольку… В голове крутилось лишь одно, что если люди едут и остаются,