Иллюзия Зла. Сергей Н. Айк

словно двигалась навстречу руке, заставляя всякий раз опускаться руку ниже и ниже…

      Отчаянно захотелось курить. КАА понял, что без сигарет ему не разрешить какой-то очень важный вопрос.

      За окнами царил вечер. Одно за другим загорались окна в доме напротив. Неуловимо быстро сумерки переросли в темень. Уже не хватало желтого света уличных фонарей для освещения углов и подворотен.

      Там теплились огоньки сигарет, там годами не выветривался запах спиртного, пота, блевотины и еще чего-то грязного. Даже дух был там тяжелый. Он сдавливал грудь и глушил крик. Оттуда, из скользкой тьмы, прорывалось гыканье и ржанье, лишенное человеческих интонаций и чувств. И все это часто перекрывал отборный, трехэтажный мат.

      Другие истории происходили за стеклами, там царил уютный свет и мерцанье голубых экранов. Там зевали дети, мамы или папы брали их на руки, относили в теплые постели. Свет люстр сменял свет ночников и бра. Там рассказывали сказки и пели песни. Там был покой. Там царило благополучие. Там не было причин выходить на улицу, где было холодно и неуютно, где шел дождь. Ни у кого не было причин. Почти ни у кого…»

      – Аленушка, мне надо идти.

      – Останься, уйдешь завтра утром. Зачем тебе идти сейчас?

      – Надо, Аленушка.

      – Что-нибудь случилось?

      – Нет, но обязательно случится. И мне надо быть там.

      – Ты пугаешь меня.

      – Да я и сам немного побаиваюсь, но иначе нельзя.

      – О чем ты говоришь?

      – Слушай меня, Аленушка. Слушай сейчас и не перебивай. Потом скажешь, что я сумасшедший, или еще какой-нибудь, но пока – слушай. Сегодня день платы…

      – Какой платы?

      – За тебя, за нас, за то, что нам достается счастье…

      – Но кто…

      – Я не знаю его, но он дал мне почувствовать, что именно сегодня я должен выйти туда, в темноту…