Ой, мамочки!. Людмила Лаврова

будет куда как проще, чем Мите. И усидчивее, и соображает быстрее. Вся в маму. Скоро, Лизавета, дочь твоя будет пятерок получать гораздо больше тебя, а?

      – Хоть бы! – Лиза сжала легонько руку Веры Ильиничны.

      – Придется тебе, матушка, подтянуться, чтобы не стыдно было ребенку зачетку показать! – Вера Ильинична улыбнулась. – Хорошо, что в один класс идут, мне легче будет с ними заниматься.

      Линейка закончилась, и детвора потянулась к входу в школу. Глядя, как сосредоточенно поднимаются по ступенькам малыши, Вера Ильинична тихонько перекрестила их.

      – В добрый путь, мои дорогие! Пусть вам будет интересно!

      Сбрось скорость перед поворотом

      – Да, мама, была. Врач сказал, что заключение будет позже. Ты извини, я за рулем. Да, целую, наберу позже!

      Лера отбросила телефон на соседнее сиденье и, сдерживая слезы, стала искать, где можно остановиться. Впереди показалась парковка крупного супермаркета. Лера свернула и припарковалась в самом конце парковки. Уронив голову на руль, она дала волю слезам. Выла в голос, по-бабьи, с причитаниями, тоской и злостью. Злость была на себя, на судьбу, на то, что так несправедливо, отчаянно неправильно сложилась жизнь.

      Лерочка родилась в начале девяностых. Родители не планировали ребенка, понимая, как тяжело будет его поднять. Мама – медсестра, папа – водитель, бывший каскадер, после травмы ушедший на более спокойную работу. Жили очень скромно. Но, появившаяся девочка не стала ни разочарованием, ни обузой. Напротив, отец, взяв ее на руки, удивленно сказал:

      – Моя! Представляешь, Ленка, моя дочка! Вся, от пяток до макушки!

      – Конечно, твоя! – рассмеялась жена. – Надо мной все в роддоме смеялись, что свет еще не видел больше похожей на отца дочери, потому, что от меня там ноль вообще!

      Олег качал на руках малышку и разглядывал ее личико.

      – Даже не на меня, на бабушку похожа.

      – Так это же хорошо! Красавицей будет! – Лена видела фото бабушки Олега, актрисы местного театра. Бесподобной красоты была женщина. Лена ее не знала, той не стало раньше, чем они познакомились с Олегом.

      Девочка и правда росла красавицей. Да еще и умницей. Как-то сложилось, что Лера всегда была ближе к отцу, хотя с мамой отношения были хорошими, ровными. С папой же было все легко. Олег быстро разглядел, что дочка у него не кисейная барышня и, в очередной раз снимая ее с дерева во дворе, где та носилась с соседскими мальчишками или переплывая на спор речку, которая текла недалеко от дома, говорил:

      – Когда мамка тебя носила, я пацана хотел. Надо было мне быть осторожнее с желаниями.

      Лера только смеялась в ответ. С папой ей все было интересно и в радость. Когда он в десять лет посадил ее первый раз за руль на сельской дороге, ведущей вдоль поля, мама возмутилась:

      – Ты что, Олег! Она же девочка! Да, до педалей толком не достает даже!

      – Ничего, подрастет – достанет. Пусть потихоньку учится, мне спокойнее будет.

      Они на пару с отцом пропадали в гараже, и Лера могла уже в четырнадцать перебрать двигатель их старенькой