Дядя, ты кто?. Сергей Леонидович Скурихин

через полтора работа была закончена. Тяжёлый физический труд на голодный желудок – это испытание даже для молодого организма. Я был без сил: руки у меня отваливались, а ноги подгибались в коленях. Мои синие джинсы стали серыми от пятен раствора, в носу стоял запах цементной пыли, а на ладонях вздулись водянистые бугорки мозолей. Мне хотелось пить, есть, куда-нибудь сесть и больше никогда не вставать, и всё это одновременно. Но шантажист Митрич оказался ещё и перфекционистом. Он настоял, чтобы я оторвал полосу от одного рубероидного рулона и уложил её сверху на забетонированное дно ямы.

      В город ехали молча. Мне было не до разговоров, а Митрич следил за дорогой. Но молчание он нарушил первым:

      – Не злись. Я правда не мог тебе помочь. Нельзя мне.

      – Если ты вдруг еврей, то нынче не суббота.

      – Ирония – это хорошо, – сказал Митрич через смешок, – поводов для неё у тебя сегодня будет много.

      – А что мне ещё остаётся?.. Кстати, я – Алексей.

      – Я знаю, Лёш.

      – Дядя рассказывал?

      – Нет. Слышал твоё имя на его похоронах.

      – Я тебя там не видел!

      – Кладбищенских алкашей-попрошаек помнишь?

      – Да, кажется, тёрлись двое у оградки. Ждали, когда им нальют.

      – Один из них был я.

      – Зачем же тогда весь этот спектакль с пятихаткой до зарплаты?

      – Потерпи немного, всё расскажу. Разговор, Лёша, у нас с тобой будет длинный.

      – Ок. Да, сразу хочу предупредить, что про коронку в бандитской пасти нужна новая легенда. Я успел осмотреть зубы в черепушке и ни одной коронки там не нашёл.

      – Легенды не будет, а правда в том, что человек тот к криминалу не имел никакого отношения. Но как я мог тебя удержать, если не страхом?!

      – Считай, что тебе это удалось.

      – Спасибо. Импровизация чистой воды… Не рефлексируй. Мы всё сделали правильно. Скоро ты сам это поймёшь.

      – Ну-ну, – промычал я в ответ.

      – У тебя дома пожрать есть чего? – сменил тему Митрич.

      – Начатая пачка пельменей, четвертинка чёрного, вафли ещё шоколадные остались, – перечислил я и сразу почувствовал выброс кислоты в желудок.

      – Этого мало. Ладно, я сейчас заскочу в магазин. Ты пока в машине посиди. Пиво тёмное будешь?.. Ну и ладушки!

      Митрич притормозил у одноэтажного здания с облупившейся вывеской «Продукты 24». Спустя четверть часа он вышел оттуда с плотно набитой сумкой. А уже через полчаса мы сидели на дядиной кухне и закусывали пиво нарезанным сыром, дожидаясь, когда закипит в кастрюле вода.

      Митрич и его невероятный рассказ

      Пиво не было крепким, но на голодный желудок меня, вдобавок чертовски уставшего, прилично развезло. Даже не спасла большая тарелка горячих пельменей. Я быстро перешёл в ту фазу опьянения, когда русскому человеку хочется предельной ясности бытия – одномоментного и всеобъемлющего понимания смысла жизни, причём в самых простых и доступных формулировках. В душе я почти примирился со своим недавним