Волчьи пляски. Юрий Алексеевич Гализдра

вес, в противовес первому мужчине, замыкающий передвигался легко и с ровным дыханием.

      Неизвестные прошли вдоль окраины деревенского поселения и выбрались на глухую улочку, окна домов которой смотрели прямо в зеленую стену глухой тайги, почти вплотную приближавшейся к их дворам. Впрочем, если сказать по совести, как таковой, улицы уже почти не существовало. За последние пять лет слишком многие из сельчан покинули свои жилища и подались искать счастья в городе. Брошенные дома остались стоять бесхозными и постепенно большей частью превратились в руины, либо оказались разобраны теми, кто еще коротал век в этом глухом уголке. Так что, по сути, к моменту появления троицы неизвестных, в целости оставались три дома, в которых еще кто-то жил, да еще пара вполне сохранившихся строений на другом конце улицы, до которых еще не дошли руки местных забулдыг.

      – Сюда, – тихо сказал остальным идущий впереди крепыш и направил свои стопы прямо к одному из упомянутых брошенных домов, глыбой возвышавшемуся на образовавшемся среди останков руин пустыре, – В этом доме и остановимся. Местные его обходят стороной. Говорят, что прежняя хозяйка его была ведьмой и зналась с нечистой силой.

      – Для нас сойдет, – подала голос женщина, – Мы почище всяких чертей и леших будем. Особенно, если навеселе. Правда, Ваня?

      Громоздкий Ваня позади тихо хмыкнул, выразив согласие.

      Они приблизились к дому и остановились перед приоткрытой калиткой, ведущей прямо в заросший бурьяном двор.

      – Можно было бы, конечно, поселиться в избе по-соседству, – извиняющимся тоном высказался первый, показав на строение поодаль, – Но он уже давно брошен и совсем не подойдет для житья. Там через крышу уже небо видно. А здесь можно нормально пожить. Нам-то всего недельку-другую перекантоваться.

      – Не бухти, – легонько толкнула его в плечо женщина, – И иди уже в дом. Надо располагаться, пока еще ночь на дворе. Если здесь крыша и окна целы, то нам подойдет. А пацану все равно не выбирать. Куда скажут, туда и приткнется. Его дело телячье.

      Обменявшись репликами и придя к общему выводу, троица минула калитку и двинулась к дому, стараясь держаться тонкой и едва угадываемой тропинки, протоптанной среди высокого бурьяна кем-то любопытным еще до их появления.

      Глава 8.

      Москва. Маргарита Корнеева. Раннее утро 4 августа 1996 года.

      Август в этом году выдался не то, чтобы жаркий, но достаточно комфортный для всех необходимых населению целей. Начиная от пляжного отдыха и заканчивая упорным трудом на картофельных грядках где-нибудь в глубоком Подмосковье. Маргарита подумала об этом тогда, когда прямо перед капотом автомобиля внезапно появилась тетка пенсионного возраста с огромной клетчатой сумкой через плечо и здоровенной тяпкой, замотанной какой-то грязной тряпицей. Девушка едва успела затормозить, дабы не сбить эту фанатку огородничества, выскочившую прямо на проезжую часть в месте, не предусмотренном для пешеходного