Волчьи пляски. Юрий Алексеевич Гализдра

при последних словах, хотя, по всей видимости сам факт подобного разговора, случившегося прямо перед постелью больной, говорил о том, что все вокруг считали Риту находящейся в глубоком беспамятстве.

      – Девочка мне не чужой человек – это, правда, – продолжил олигарх в колее выбранного тона, – Однако, мне приходилось жертвовать и более близкими. В бизнесе, да и в жизни вообще, часто, как в шахматной партии, приходится разменивать одни фигуры на другие. Жертвовать пешкой, чтобы уберечь, скажем, ферзя. В данном случае, Жанна Аркадьевна, я, не раздумывая, могу пожертвовать ею ради того, чтобы спасти моего единственного сына. И для меня в данном случае совсем неважен пафос, человеческое участие и возможность проявить благородство. Важно выяснить, каким образом и кто именно совершил похищение Данила. Важно для того, чтобы решить для себя, как действовать в дальнейшем. Маргарита важный свидетель и я сделаю все возможное для того, чтобы получить из первых рук те сведения и те зацепки, которыми она может обладать. Даже при условии, что при этом ее организм не выдержит и откажет совсем…

      «Значит, пешка! – жаркая волна обиды захлестнула Корнееву, заполнив ее изнутри от края до края, – Разменная монета в больших играх взрослых мальчиков! Человек, которым можно при случае пожертвовать, чтобы сохранить спокойствие себе и своему отпрыску!

      Глубоко оскорбленная в чувствах, девушка едва сумела сохранить прежний отсутствующий вид.

      «Ну, а что ты хотела? – вдруг, добавляя смятения в обеспокоенную душу, противовесом пришла противоположная сторона поднятой Бельским темы, – Ты же сама прекрасно понимала, на каких правах допущена в круг близких и избранных. Ты сама согласилась стать нянькой Данила, чтобы ощутить хотя бы иллюзию некогда потерянного тобой семейного тепла. Ты сама согласилась с той ролью разменной монеты, которую уготовил тебе Всеволод Артемьевич.

      Обида схлынула с той же стремительностью, с какой овладела ее существом. Да, она, Маргарита Корнеева, мыслящая здраво и трезво, вполне знала свое место. Да, она согласилась играть роль няньки и телохранительницы, обязалась хранить жизнь Данила в обмен на смутную иллюзию внутреннего благополучия и внешней стабильности. Она сама взяла такую ношу, за которую требовалось, при случае, заплатить собственной жизнью. И, судя по всему, как ни прискорбно, не сумела вынести ее.

      – Вы должны понимать, Жанна Аркадьевна, – голос Бельского снова окреп, показывая, что приступ истерической слабости у олигарха минул, – Что в данном случае и в данном положении счет времени для меня, отца похищенного ребенка, идет даже не на дни. На часы, а может и на минуты. Похитители, дав мне информацию о своих требованиях, выделили мне всего две недели на то, чтобы я все выполнил в точности. Другое дело, что они не дали мне надежных гарантий в том, что неприкосновенность жизни моего сына будет соблюдена. Они играют втемную и, нужно сказать, целиком ведут в этой игре. Они заставляют меня выполнять их условия и не оставляют мне достаточной