Чайлдфри. Тала Тоцка

здесь дети, Катя? Они твои?

      Катерина повернулась, и как Матвей, глядя снизу вверх, ответила с некоторым вызовом:

      – Мои. А что тебя так удивляет, я не похожа на женщину, у которой могут быть дети?

      Аверин действительно выглядел потрясенным. Он переводил взгляд то на Матвея, то на Ваню, то обратно на Матвея. Катя отправила детвору в ванную, а сама устало пояснила:

      – Это дети моей сестры. Она погибла сразу после того, как мы с тобой познакомились, и теперь они мои. Я собираюсь в ближайшее время их усыновить, и скорее всего, меня уволят, как Зимину. А если ты донесешь на меня, то это произойдет намного быстрее…

      Клим схватил ее в охапку и приподнял над полом, его глаза сверкали как настоящие молнии.

      – За кого ты меня принимаешь? – зашипел он, выдыхая. – Почему я должен на тебя доносить? И почему тебя уволят?

      – Поставь меня на место, Клим, ты напугаешь детей, – спокойно попросила Катя. – А уволят сам знаешь почему. То, что наш генеральный чайлдфри, не новость ни для кого. Мать-одиночка с двумя полуторагодовалыми детьми никак не вписывается в новую политику компании. Я сейчас умою детей. Можешь сам разогреть ужин, можешь подождать, пока я их уложу.

      И ушла в ванную. Она слышала, как Клим хозяйничает на кухне, но вмешиваться не стала. Только, когда уложила малышню в детской, заглянула и ахнула.

      Стол был накрыт, ужин сервирован насколько можно празднично. Катя даже посочувствовала Аверину – всегда неприятно, когда мечты разбиваются о жестокую реальность.

      Клим стоял у окна, сунув руки в карманы, и напряженно думал. По крайней мере, несколько вертикальных складок на лбу красноречиво об этом свидетельствовали.

      – Ты меня не жди, ужинай, – сказала Катя, – у меня еще обязательная программа по пению.

      – Это ребенок тогда тебе звонил? – спросил Клим. Она не ответила и направилась в детскую.

      В этот раз малышам как нарочно не спалось. Катя перебрала весь репертуар, а они все ворочались и пыхтели. Наконец, с обеих сторон послышалось тихое сопение, Катя осторожно поднялась с пола и с облегчением прикрыла дверь.

      Клима в кухне не было, он нашелся в гостиной. Одну руку по-прежнему держал в кармане, а в другой у него была фотография Аллы и Ильи, которая обычно стояла у Кати на полочке.

      – Кто эта девушка, Катя? Это твоя сестра? Это ее дети?

      Она кивнула и села в кресло. Поняла, что дико устала, хотелось спать, а спать сегодня вообще не светит… Но из полудремы выдернул требовательный голос Аверина.

      – Катя, расскажи, как они погибли.

      Пришлось открыть глаза и заставить себя выпрямиться.

      Она сама не ожидала, что сумеет говорить об аварии так просто. Может, оттого что ей уже давно пора было на кого-то это выплеснуть. А может, оттого что сработал эффект попутчика – Аверин посторонний человек, не знавший ни Аллу, ни Илью.

      Поэтому можно было говорить о них немного отстраненно, как будто ей больше не болит и не выворачивает душу…

      – У Ильи был день рождения, ему исполнилось двадцать пять, как Алке,