Кузнец. Леонид Бляхер

золота, но глазурью покрыты. Правда, стрелки не идут. Стояло это чудо механической мысли в лавке русского приказчика какого-то богатого купца. Почему богатого? А возле лавки стояли два дуба в человеческом обличии – охранники. Простому торговцу такое не по карману. В лавке торговали дорогим восточным товаром: шелком, парчой, всякими украшениями. Чтобы получше рассмотреть диковинку, решил прицениться.

      – Почем часы продаешь? – спросил я мужика, мелкого, однако в дорогом зипуне с меховой оторочкой.

      – По три рубли, – буркнул он. – И то потому, что поломаты они. Были бы целыми, им бы цена была не меньше пяти рублев.

      Я, пытаясь понять поломку, крутил часы и так, и эдак. Блин, тут пока не разберешь, не поймешь.

      – А если я починю, – говорю заморышу, – сколько заплатишь?

      – А умеешь? – хитро так смотрит на меня.

      – А то. Мне их разобрать нужно. Тогда и починю.

      – Ишь ты, мастер какой выискался. Возьмешь, а потом ищи тебя.

      – Так у тебя их поломанными и вовсе никто не купит.

      Мужик задумался. Потом отчаянно махнул рукой:

      – Эх, ладно. Только чинить здесь будешь. Починишь – дам пятиалтынный серебром.

      Это были очень даже деньги. Мне за год службы полагалось два рубля, то есть около шестидесяти алтынов. А тут сразу пять. Считай, оплата за месяц службы. Я согласился.

      Механизм оказался довольно простой. Всех дел было – соскочившую шестеренку на место поставить. Но без инструментов, с одним ножом, да и с торговцем, сурово приглядывавшим, как бы я чего не спер, провозился больше двух часов. Собрал, закрыл, завел ключом. Тут и музычка какая-то простенькая заиграла. Ну, это она для меня простенькая, а местный люд повалил, как на второе пришествие. Кто-то и часы купил. Да и еще много чего накупили. Купец мне на радостях аж два пятиалтынных отсыпал.

      После того случая сарафанное радио и заработало. Стали люди ко мне со всякими механическими и металлическими делами ходить. Кто бронь, кто оружие починить. Нашим-то я ружья прочистил, кремень поменял, где было нужно, механизм почистил. Они тоже про меня кому-то рассказали. Словом, пошел слух, что есть в остроге умелый кузнец.

      В принципе, была в остроге и своя кузня. Но туда больше ходили лошадь подковать, серп или топор поправить. Ко мне же чаще по механическим делам, особенно с огнестрелом. Соорудил я себе небольшую пристройку к пятистенку, сделал там мастерскую. Стал даже для детишек игрушки делать, пилы мастерил, что считалось филигранной работой, а для взрослых – самострелы. Разбирали, как пирожки. По тому времени самострел на охоте даже удобнее, чем ружье. И тише намного.

      Подати казаки не платили. Постепенно стал я человеком состоятельным. К дому еще один пятистенок пристроил. Не то чтобы сильно нужно было, но, как говорится, положение обязывает. Дом изгородью обнес, баньку сбил. Обжился, одним словом.

      Если бы не служба, так жил бы и жил. Поклонником интернета я так и не стал, кино любил, но без фанатизма. А тут у меня вся жизнь – исторический