Колдовские стёкла. Дочь Чёрного Короля. Дарина Александровна Стрельченко

духов, аккуратными пачками салфеток, а ещё – зеркальцем в круглом пластмассовом футляре и, конечно, модным блокнотом с прицепленной к нему гелиевой ручкой. Да уж, эта стройная наманикюренная девчонка не чета круглолицей Сашке… Мне никогда не нравились такие самоуверенные малолетки.

      – С кем решу, с тем и буду общаться.

      Но потом я припомнила, что примерно в том же тоне начинался разговор с Норой, и исправилась:

      – Расскажи лучше про листьемагию – что это такое?

      Кажется, наивная попытка восстановить нейтралитет никого не обманула. Я лихорадочно соображала, как бы выкрутиться, но, к счастью, на помощь пришёл зычный, сочный голос, раздавшийся из-за спины:

      – Про листьемагию у этих малышек не спрашивай, Кира Ольха. Про листьемагию тебе лучше расскажу я.

      Над моим плечом раздался смех, я обернулась и увидела высокого, худого и загорелого мужчину с ало-золотыми волосами до самых плеч. Его правое веко было подведено золотистой краской, а одет он был в джинсовый комбинезон – точь-в-точь как у симпатичной ведьмочки, – поверх которого трепетал на ветру расстёгнутый тёмный пиджак с рыжим узором.

      «Садовые ножницы, ящик с цветущими маргаритками, а ещё стеклянный шар, полный хвойных иголок», – мгновенно определила я.

      В длинных пальцах мужчина держал глубокую плетёную корзину, из которой выглядывали палочки, баночки, бумажные свёртки и металлические кружки с отколотым краями.

      – Мастер Клёён, – шепнула Надея.

      Клёён, похожий на гибкое осеннее дерево, поклонился и улыбнулся:

      – Доброго вечера, класс Б. Сегодня у нас листьемагия! Поляна ждёт!

      ***

      Минуту спустя мы уже бодро шагали по узкой тропинке под сводами зелёной, коричневой и розовой листвы. Солнце садилось, и абрикосовые лучи зажигали в листве драгоценные камни: в ветвях мелькали рубины, янтарь и змеевик, а в тени тревожно искрились чёрные антрациты…

      Мастер Клёён шёл последним и «заметал тропу»: на языке, похожем на шелест трав, просил лес не сердиться, что мы топчем стежки и пугаем птиц – по крайней мере, так мне объяснила Надея. Ну а лес соглашался и покорно забывал, как только что по зелёному коридору прошла целая вереница ведьм…

      – Почему он назвал нас «класс Б»? – тихонько спросила я. – И что у него в корзине?

      – Может быть, полночник для нас? – засмеялась Надея. – Не знаю, Кира, что у него в корзине. А классом Б он нас зовёт, потому что говорит, что мы…

      – Болтушки! Ну-ка, тсс! Потерпите, пока не придём на поляну, не тревожьте лес!

      «Всё ясно», – усмехнулась я и, во все глаза глядя по сторонам, поспешила дальше.

      Когда мы вышли на поляну, солнце уже совсем село, и из-под кустов, нагоняя одна другую, катились волны холодного, щекочущего тумана. Во рту стоял вкус поздней земляники, было немного зябко, радостно-тревожно…

      Кто-то из учениц попробовал разжечь огонь: жёлтая вспышка на миг отогнала наступающую темноту, но тени и туман тотчас вернулись, кольцом сжавшись вокруг