Колдовские стёкла. Дочь Чёрного Короля. Дарина Александровна Стрельченко

не выдержала и прыснула в кулак. Валерьянка посмотрела на меня укоризненно, но ничего не сказала. Пока я, красная и устыжённая, сдавленно извинялась, неугомонная соседка уже пихала мне в руки что-то другое – длинное, гладкое, прохладное…

      – Моя любимая цитрусовая палетка! Смотри – грейпфрутовые тени, лимонные, мандариновые, лайм… Все оттенки цитрусов!

      На что ей такие кричащие тени, я так и не поняла: в одно ухо мне влетал шёпот Надеи, в другое – лекция Валерьянки, и в итоге слова об обведении и отведении глаз слились в одно. Скорей бы кончился урок. Как же спать хочется…

      Несмотря на все попытки Надеи меня растормошить, я всё-таки неодолимо проваливалась в блаженное забытьё. Напоследок отчего-то вспомнила костёр мастера Клёёна и естественный плотный круг, который образовывали кусты по краям поляны. Старшие, кажется, в своё время собирали ягоды на той же поляне… А вдруг это не случайно, и это тоже защитный круг? Что ж, может быть, Валерьянка болтает не такую уж ерунду…

      На этом я окончательно уснула. А когда очнулась – в классе было темно и пусто. Догорал толстый широкий огонёк на учительском столе, по картинам с изображениями серебряных волков и старых за́мков прыгали причудливые тени, а в окна глядел самый чёрный ночной час.

      Низко скрипнула дверь. Мгновенно припомнились серые тени в лесу, вчерашний силуэт в зеркале… Запоздалый страх, о котором я позабыла за удивлением и стремительностью событий, поджидал меня, как добрый друг – стоило скрипнуть дверным петлям, как воображение разыгралось вовсю, под каждой партой мне мерещился ужас… Не помня себя, я вскочила и ринулась к учительскому столу, над котором теплился огонь. Срывающимся голосом крикнула:

      – Кто там? Выходи! Ну!

      – Это я! – прошептала Надея, протискиваясь в класс. – Так и знала, что ты здесь застряла… Давай скорее, пропустишь всё самое вкусное на полуночнике!

      Плохо соображая со сна, увлекаемая верной Надеей, я помчалась вслед за ней через зверинец, мастерскую, длинную кладовую и холл обратно к жилым комнатам, рядом с которыми находилась столовая. Но сумасшедший бег, её приглушённый хохот, а главное, запахи какао, кофе, сахарной пудры и печёных яблок, нёсшиеся из столовой, разбудили меня окончательно. Чернота осталась позади; страх притупился.

      – Я заняла место вон там, с краю, давай, давай, шевели батонами, – протискиваясь между жующих и болтающих учениц и таща меня за собой, подгоняла она. – Вот оставь тебя, так голодной соней и будешь…

      Я даже не обиделась на соню – так хотелось есть. Только мимоходом подумала – а не вырубилась бы на моём месте сама Надейка? Она-то наверняка днём сладко спала, а не тряслась, как я, в междугороднем автобусе!

      Мы втиснулись на скамью, и я наконец окинула взглядом громадную полутёмную столовую, полную учениц и, самое главное, стол, полный еды и сладостей, над которым парили всё те же разноцветные огоньки, созданные ведьмочками и учителями.

      Я сразу потянулась к блюду с печёными, начинёнными орехом яблоками, исходившими медовым соком.

      – Ты ешь нормально, –