В музее музы музицировали. Китайская пудреница. Антонина Валериевна Титова

девочка. – Меня зовут Есения. Или ты никогда не слышал такого имени?

      – Слышал, конечно. Прости, пожалуйста, я не хотел тебя обидеть, просто никак не могу прийти в себя.

      – Я тоже. А, главное, непонятно, что это за челы, и куда делось всё?

      – Может быть, это какой-то розыгрыш? Но, опять же, куда подевалась входная дверь? И откуда взялась другая дверь, через которую мы выбрались на улицу?

      Дети обернулись, и их лица вытянулись, а глаза широко распахнулись. Позади них было одноэтажное деревянное здание.

      – Что это за дом? – произнесла Есения. – Его тут раньше никогда не было!

      – Согласен, – поддержал Тимоха. – Не было! А к нему пристроен наш музей…из кирпичей…без входа…

      – Что это? Почему наш город такой…такой…, – от волнения девочка начала задыхаться.

      – Одноэтажный! – продолжил за неё Тимоха.

      Дети стали озираться по сторонам, и их снова охватила паника. Кроме храма, стоявшего перед ними, всё вокруг изменилось. Вместо памятного мемориала с вечным огнём – пустота, вместо скверика около музея – пустота, вместо современного торгового центра со стеклянными стенами и не очень современного, но вполне вписывающегося в архитектуру города дома быта – небольшие домики, вместо асфальтированной дороги – грязь.

      – Нас опять накрыло! – прошептала Есения. – Нас там чем-то отравили!

      – Но мы же ничего не ели и не пили, – возразил мальчик. – Чем мы могли отравиться? Что с нами происходит?

      – Слушай! – вдруг осенило девочку. – А вдруг, пудреница была отравленной, а мы надышались её осколками? Ну, просто других вариантов у меня совсем нет.

      – Ты знаешь, – ответил Тимоха, – я даже готов принять эту версию как основную, потому что больше мы ничего не трогали, не ели, не пили, нас никто не окуривал. Тогда нам надо подождать некоторое время, пока ядовитые пары не выветрятся. А потом, когда всё встанет на свои места, мы вернёмся в обычный музей, заберём свои вещи и пойдем спокойно по домам.

      – План классный, но ничего не выйдет, – вздохнула Есения. – Если всё дело в пудренице, то мы с тобой вели себя в музее неадекватно. И все сотрудники это заметили, а значит, поняли, что мы испортили старинную вещь. Выходит, нам здесь совсем нельзя появляться.

      – Да, ты права, – огорчился мальчик. Но в следующее мгновение ему в голову пришла более радостная мысль. – Хотя, знаешь, если бы нас в чём-то заподозрили, то не выпустили бы на улицу. А мы уже сколько времени околочиваемся около этой непонятно откуда взявшейся избушки, а за нами нет никакой погони. И, кстати, эти древние сектанты тоже не побежали за нами. Получается, они просто выгнали нас из зала. Всё это очень странно и подозрительно!

      – А что, если мы до сих пор сидим на полу в той дамской комнате? – нервно засмеялась

      Есения.

      – Не думаю. Я чувствую ветер. Да и прохладно тут. Мы совершенно точно выбежали на улицу, осталось только выяснить, что с нами произошло, и когда всё вернётся на свои места. Давай на всякий случай отойдём на безопасное расстояние и посмотрим,