Чуду не слабо. Екатерина Анатольевна Горбунова

репетиции. Наверное, он не вокалист, слишком уж молчаливый, а петь же это тоже самое, что говорить? Может, конечно, и не так. Еще Леша, как Ника обратила внимание, постоянно отбивал ритм пальцами, под клипы в телевизоре. Ударник? Или просто нервничал?

      Ника так и провалилась в сон с этими размышлениями. И не понятно было, то ли все еще продолжает думать, то ли уже давно и глубоко спит, а все это ей только снится. Мысли текли ровно и тягуче, перетекали с одной на другую. Да, и логические выводы строились вполне себе правильные, не придерешься, как кажется. Например, что Вакулина сделала скоропалительный вывод, что Леший – ее парень. Подумаешь, туфля в него попала. Это ведь ничего не значит. Любое гадание – просто игра. Человек сам строит свою жизнь, и волен выбирать, с этим человеком ему быть или другим. А тут Радка решила за двоих сразу, и это неправильно.

      – Ника! У тебя прокладки есть? – из сна Нику вырвал громкий шепот и легкие пощипывания за руку.

      Открыла глаза. Было уже довольно светло, но, похоже, все остальные, кроме нее и Рады (да-да) спали.

      – Есть? – не отставала Вакулина.

      – Конечно, есть. Посмотри в шкафчике в ванной.

      – Блин, Чудова, шутишь что ли? Буду я еще по чужим шкафчикам лазить!

      – Я же разрешаю, – зевнула Ника.

      Радка состряпала моську, подумала мгновение, потом вытянула вперед указательный палец, словно грозить собралась:

      – Только если что пропадет, я не виновата! А то подумаете на меня!

      – Да, кто подумает! И что? – удивилась Николь, но подруга уже умчалась и вернулась не слишком быстро.

      А когда это, наконец, случилось, плюхнулась рядом, так что даже матрас запружинил.

      – Ляпота-а-а! – протянула, зажмурившись. – Прикинь, началось неожиданно.

      – Не страшно, – успокоила Ника.

      – Родители когда вернуться должны? Чай попить успеем? – поинтересовалась со всей непосредственностью Рада.

      – Успеем.

      – Может мальчиков позовем? – Вакулина перевернулась и вытаращила на подругу свои бездонные очи.

      – Надеешься, что еще один торт принесут?

      Николь сама не ожидала, что шутка получится настолько ехидной, почти в стиле Виолетты, даже стало немного стыдно. Но Рада не заметила. Снова откинулась на спину и принялась масляно размышлять о том, понравилась она Лешему или нет. Наверняка ведь, понравилась! Не может же быть, чтобы нет! Яркая, целеустремленная! И в лоб туфлей заехала.

      Послушаешь Радку, так она последнее чуть ли не специально сделала или Леший сам под туфлю подставился! И этот бред раздражал Николь.

      – Вообще, он, конечно, не в моем вкусе! Молчит и смотрит. Не поймешь, что думает, – чирикала Вакулина. – И серьезный слишком. Мне больше такие, как Ольховский, нравятся! Ну, или Юзов! С этими сразу все понятно, они умеют девушку увлечь и развлечь.

      Ника бы так не сказала, что с Вовчиком сразу все понятно, но спорить не решилась.

      – Но кто знает! Можно заставить себя полюбить, –