Роскошь и тлен. J. R. Crow

была обставлена довольно безвкусно и даже вульгарно: на стенах висели изрядно потёртые красные занавески с выцветшей краской, некогда бывшей изящными китайскими драконами, несколько кушеток с потрескавшимся лаком, чьи лежанки были обтянуты дешёвым бархатом, невысокие столики с мелкими прожжёнными дырами. Расставленные повсюду ароматические палочки чадили дымом, а из приоткрытого окна тянуло промозглой сыростью. И посередине всего этого – огромная, королевских размеров кровать под ядовито-розовым балдахином, на которой девушка и лежала.

      Взгляд Эмили остановился на уже знакомом мужчине – он развалился на одном из диванчиков, неторопливо покуривая тонкую трубку. Девушка вздрогнула, сложив два плюс один: она лежит в кровати, в незнакомом месте, и перед ней явно мужчина со своими гусями в голове, – и тут же в страхе прижала руку к груди. Нащупав одежду, резко выдохнула и откинулась на подушку.

      – Ну хоть что-то положительное, – тихо пробормотала Эмили. Потом она вспомнила падение и деловито потрогала свою голову – рана на виске затянулась тонкой корочкой, не было и разводов запекшейся крови, будто бы кто-то их аккуратно смыл. Девушка приподнялась на локтях и вновь посмотрела на Яна: – Ты спас меня?

      Тот сделал одну затяжку и лениво отложил трубку на столик, совсем не заботясь, что там может появиться ещё одна проплавленная дыра.

      – Ты бы предпочла, чтобы это сделал кто-то другой? – с усмешкой спросил он. Не став дожидаться ответа, продолжил: – Что касается меня, я всё жду твой увлекательный рассказ о другом мире, где можно ходить босиком и не пачкаться. Можешь считать меня в некотором роде коллекционером – «дыра» была не первая и явно не последняя. Что касается тебя… – очередная обаятельная улыбка, – то я – далеко не худшее, что могло с тобой здесь случиться.

      – Хей! Я пыталась поблагодарить тебя, а ты опять… – Эмили не смогла закончить фразу, закашлявшись от удушливого воздуха с запахом специй. Прочистив лёгкие, она произнесла с лёгкой укоризной: – Напомни-ка мне о нашей встрече. Ты сперва пытался вырезать мне глаза, потом убить хотел. Что более ужасное могло со мной случиться?

      – Хотел убить и убил – это разные вещи, – философски заметил Ян.

      Нет, определённо, раскаяния в своём поведении она не дождётся. Эмили решила сменить тактику: на её губах появилась мягкая улыбка, словно намёк: «ну что ты в самом деле?». Девушка выбралась из кровати, и подойдя к мужчине, аккуратно присела на диванчик рядом с ним.

      – Как хоть звать тебя, спаситель мой? – не удержавшись, она произнесла это с нотками неприкрытого сарказма.

      – Цзяо Ян. Но ты можешь звать меня просто Ян, я уже привык. Или «господин Ян», как тебе больше нравится, – в ответ съехидничал он.

      Взгляд его сделался хитрым и двусмысленным.

      – Ну а как я могу к тебе обращаться? Так, наверное, будет удобнее, хотя мне понравилось называть тебя пташкой. Они такие милые – машут своими маленькими крылышками, совершенно не понимая, в какую задницу попали. Прямо как ты.

      – Пташки