Пусть плачут мужчины. Вадим Иванович Кучеренко

такое мужественное лицо! Почти как у тебя сейчас, милый.

      Плахов. Не смей меня с ним сравнивать!

      Раздается звонок в дверь.

      Мария. Слышишь, Матвей? Пойди открой!

      Плахов. А чему ты так обрадовалась? Я утомил тебя своими разговорами?

      Мария. Ну что ты, Матвеюшка! Я готова слушать тебя всю ночь напролет. Но нельзя же держать гостей за дверью. Если ты не хочешь, я открою сама.

      Мария встает и открывает дверь. Входит Воробьев. Он в пижаме и шлепанцах на босу ногу.

      Мария. Добрый вечер, Павел Васильевич!

      Воробьев. Добрый, добрый… А твой беспутный муж дома?

      Плахов. Что случилось, Павел Васильевич?

      Воробьев. Скажи мне, кто я: главный редактор газеты, где ты работаешь, или мальчик на побегушках?

      Плахов. Странный вопрос!

      Воробьев. Тогда хорошо ли пользоваться тем, что редактор – твой сосед по лестничной площадке?

      Плахов. Да я ни сном, ни духом…

      Воробьев. И последний вопрос. Ты забыл, что должен был сдать в номер?

      Плахов. Помню. Фоторепортаж с конкурса красоты.

      Воробьев. И где же он? Мне уже телефон оборвали, дежурный по номеру кроет тебя последними словами.

      Плахов. Фоторепортажа не будет.

      Мария. Да ты с ума сошел!

      Воробьев. Ты не шути так, Матвей.

      Плахов. А я и не шутю… То есть, мне не до шуток!

      Воробьев. Что с тобой происходит, Матвей? Ты не заболел?

      Мария. Я все поняла. Он влюбился в какую-то красотку, а она не стала победительницей. Вот он и переживает.

      Плахов. Мария!

      Мария. Что – Мария?! Мария здесь не при чем. Мария в это время сидела дома и вязала своему любимому мужу носки. Верная Пенелопа. Пока ее Одиссей превращался в свинью.

      Плахов. Павел Васильевич, объясните же ей, что это только работа.

      Мария. Хорошая работа – ходить по красоткам! Где бы себе такую найти? А то я только даром трачу время в своем несчастном бюро путешествий.

      Плахов. Павел Васильевич, я вам официально заявляю, как главному редактору. Может меня уволить, но на подобные мероприятия я больше не ходок. Семья мне дороже.

      Мария. И безработный журналист не застрахован от внезапной страсти.

      Плахов. Мария, это уже невыносимо!

      Мария. (Игнорируя мужа). Павел Васильевич, может быть, чайку?

      Воробьев. Не откажусь. Чай – это лучшее средство для тушения семейных пожаров.

      Мария. Тогда я пойду, заварю свеженького. А вы пока с моим Дон Жуаном переговорите. Пока он окончательно не спятил от избытка чувств.

      Мария уходит. Воробьев садится на диван. Плахов ходит по комнате.

      Воробьев. Что произошло, Матвей? Мария узнала о твоей любовной интрижке?

      Плахов. И вы мне не верите, Павел Васильевич!

      Воробьев. Главное, чтобы жена тебе верила. Ты уж поверь моему опыту старого семьянина.

      Плахов. Мария просто ревнует, без всякого повода. Но самое худшее не в этом.

      Воробьев. А в чем?

      Плахов. В том, что у нее, оказывается, имеются собственные взгляды