В объятиях Тумана. Яна Гаврилова

тюрьме, или того хуже, лежит под землей, на глубине двух метров. Теперь мне стало стыдно за свои мысли, ведь очевидно, что, то, о чем я думала, не имело ничего общего с реальностью.

      Вчерашний вечер прошел замечательно, за исключением того момента, когда, выходя из театра, я почувствовала прикованный к себе взгляд. И возможно в любой другой раз я бы не предала этому особого значения, но именно этому взгляду я позволила столкнуться с моим. И именно этот взгляд принадлежал человеку, о существовании которого я отчаянно пыталась забыть на протяжении бесконечно долгих десяти лет. Я даже пыталась убедить себя в том, что мое воображение не на шутку разыгралось и решило устроить хорошую взбучку моей чересчур впечатлительной натуре. Как бы ни так! Радовало лишь то, что муж не придал особого значения внезапной перемене моего настроения и как только мы перешагнули порог квартиры, скрылся в своем кабинете. Я же в свою очередь добрую половину ночи делала совершенно бесполезные попытки заснуть, а когда все-таки поняла, что мне это вряд ли удастся, не придумала ничего лучше, чем пересмотреть «Дневники памяти». Согласна, ужасная альтернатива.

      В итоге, когда утром раздался звонок Оксаны с просьбой спланировать ее свадьбу, я ухватилась за эту возможность отвлечься, словно за последнюю шлюпку на уходящем под воду «Титанике». К тому же мне было необходимо найти себе подходящее занятие, пока мой муж разрабатывал архитектурную концепцию нового торгового центра. Воистину, если бы я знала, что ждет меня за дверью этого проклятого ресторана, я бы не сделала и шагу в его направлении.

      Я неотрывно слежу за Лексом, который медленно приближается к нашему столу, не в силах отвести взгляда. Он надвигается как чертово цунами. И уже сейчас на задворках подсознания я знаю, что нужно держаться от него настолько далеко насколько это возможно, потому что стоит сделать лишь одно неверное движение и его волна станет для меня смертельной.

      Не без труда оторвав глаза от Сатаны в человеческом обличии, я смотрю на Оксану и вижу, как на ее лице расцветает улыбка серийного убийцы, приглядевшего новую жертву, а аквамариновые глаза пылают таким озорством, что мне начинает казаться, что эта «случайная» встреча является частью первоклассно спланированной операции. Я едва успеваю открыть рот, когда Лекс ни секунды не колеблясь, опускается на единственное свободное место. И, Матерь Божья, это место оказывается рядом со мной. Мои и без того вспотевшие ладони покрываются новым слоем испарины, а как только до меня долетает свежий запах морского бриза сердце принимается исполнять такие сумасшедшие танцы, что впору делать кардиограмму.

      Находка для кардиолога.

      За столом повисает острое молчание, в то время, как Лекс с видом заправского аристократа расправляет салфетку и аккуратно укладывает себе на колени.

      Салфетку, мать его!

      Впервые в жизни я прошу Всевышнего обрушить на мою голову самый страшный приступ мигрени, какой только возможно вынести. К слову сказать, у меня достаточно высокий болевой порог, так что