Опекун для высшей расы. Ирина Смирнова

дядя давал. Откладывала. А потом наняла в деревне мужиков, и они мало того что третью клеть пристроили, так и печь в ней поставили. С тех пор у всех было по отдельной спаленке.

      Только Солю не повезло. В его спаленке днем и готовили, и ели, и гостей принимали.

      Но у многих в деревне двое на лавке, двое под лавкой и семеро на печи, а у них у каждого свое лежбище. И печки целых две. И корова. И конь. И куры с кролями.

      А мужик пока всего один, и тот мелкий.

      Вот тетки и злятся – у них так крутиться по хозяйству не выходит. А у Акиты еще и огород есть, и поле маленькое. Давно уже сама вспахала, сама засеяла, сама урожай собрала и на мельницу отвезла. И забор сама построила!

      Теперь с полем Соль справляется, а мать в огороде копошится. Все пристроены, все трудятся. Но решает, как жить дальше – Акита. Как бы Соль из себя взрослого ни строил – его даже в бордель не пустили. Так что не мужик пока. Да и потом никто ему командовать не позволит. И дело не в ушах…

      – Откуда ты этого ушастого нахлебника притащила?! Парней на деревне мало?

      Это мать разошлась. Тихая-тихая, а разобрало от мысли, что эльф в соседях будет.

      – Дядя Гош попросил посмотреть, его в набеге взяли и изнасиловали. С утра до вечера. Бабы из стражи.

      Мать с братом сразу расслабились. Радости на лицах не появилось – нахлебник-то никуда не исчез. Но раз дядя Гош попросил…

      Да и причина такая, от которой не отмахнешься. Не в их семье.

      Мама медленно встала, юбку оправила – и к печке, чугунок с кашей доставать. На поднос – стакан молока, ломоть хлеба, миску каши, и даже масла в кашу не пожалела.

      – Держи, голодный ведь… Только глаза да уши.

      Соль так легко сдаваться не собирался. Но кукситься недовольно перестал. И то хорошо.

      – То есть, как оклемается, к своим уйдет?

      – Посмотрим, – уклончиво ответила Акита.

      Не время сейчас было радовать брата историей про косу.

      Взяв поднос с едой, девушка вернулась в свою комнату. Поставила поднос на стол прямо перед Нинором. Тот как ни пытался сделать независимую мордочку, а нос выдавал – ноздри раздувались, вдыхая аромат утреннего хлеба и наваристой свежей каши. Да и молоко тоже пахло. Вкусно. Заманчиво.

      – Не буду! – неожиданно объявил мальчишка. – Я слышал про «нахлебника» и побираться у людей не собираюсь!..

      – Как хочешь, – фыркнула Акита. – Мог бы поесть, а с утра мне помочь по хозяйству. От тебя голодного проку меньше будет. И животом урчать станешь, спать будешь мешать.

      – А где я буду спать? – тут же поинтересовался эльфенок. Получилось у него не очень внятно. Полный рот каши очень мешает разговаривать.

      – На полу пока, шубы вот рядом со стеной кину. У Соля печка за день протопилась, он перед сном еще дров кинет – теплынь будет.

      Клеть-клетью, но пол-то деревянный, в два слоя и высоко от земли, чтобы не холодило. Раз на печке пожадничала, надо иначе утепляться. Печка-то не нужна – от соседних клетей так шпарит, что можно в одной сорочке бегать. Но пол холодный все бы портил. А так – хорошо.