Внебрачная дочь. Аглая Отрада

доброе отношение я Диме помогала с учебой, даже иногда делала за него рефераты и доклады. Мне не тяжело было.

      К сожалению, мои преследователи знали, что я не буду жаловаться Каюрову, и, когда он уезжал, все возвращалось.

      Глава 7

      Но эти издевательства привели к неожиданному событию, которое принесло и неизлечимую боль, и самое большое счастье.

      Однажды после школы (это был уже десятый класс) меня подкараулила свора Бельского.

      – Ну что, Редиска, покатаемся? – ухмыльнулся Бельский, и по его покрасневшим глазам я поняла, что он нетрезв. С такими же глумливыми рожами стояли и его приспешники. Страх ледяными кольцами сдавил сердце. Я начала озираться по сторонам, в надежде увидеть кого-то и позвать на помощь. Но здесь не ходят к колодцу за водой или в магазин. Все на автомобилях, и сейчас, как назло никому никуда не надо было.

      Вдруг вспомнила, что нельзя показывать страх, как перед людьми, так и перед животными, и тогда нападения можно избежать. Не все захотят связываться с уверенным в себе человеком. Возможно, совет и хороший, но не перед лицом тех, кто уже все решил.

      Но я все же попыталась.

      – Дайте пройти. Мне домой нужно, – чуть ли не стискивая челюсти, чтоб не клацали от испуга, потребовала я.

      В ответ раздалось чуть ли не конское ржание.

      – Домой? В собачью конуру? – Бельский схватил меня за руку. – Детка, я тебе покажу, что такое дом!

      Я дернулась и заорала, что было сил, но меня просто затолкали на заднее сидение машины, а чтоб не верещала, заткнули рот какой-то тряпкой. Стиснутая с обеих сторон вспотевшими телами одноклассников, лишенная возможности двигаться и кричать, я поняла, что мне не выбраться из беды.

      Никто не придет на помощь. Если изнасилуют, я даже не смогу пожаловаться матери, не говоря уже о полиции. А могут и вообще убить, чтоб не было разборок. Такие все могут, уверенные в своей безнаказанности.

      То, что Бельский еще не имеет прав и сел за руль в нетрезвом состоянии меня не волновало. Наоборот, я молила Бога, чтоб он куда-нибудь врезался! Любой исход лучше того, что меня ожидало.

      Но сволочь Бельский даже въехал во двор, не задев ворота. Они тут же с мягким шипением закрылись, отрезав меня от всего того, что было ценного в жизни.

      – Понравилось? – хищно сощурив глаза, хохотнул Бельский. – Тачка класс.

      Я отчаянно замотала головой, пытаясь избавиться от кляпа, чтоб закричать. Вдруг услышат соседи?! Здесь же есть прислуга, в конце концов! Не будут же они издеваться надо мной при свидетелях?!

      Но и эта призрачная надежда растворилась, как мираж. Вышедшая встречать хозяйского сынка домработница почтительно потупила глаза и спросила:

      – Герман Алексеевич, обед накрывать?

      – Исчезни, – рявкнул молодой говнюк тетеньке уже в возрасте. И та, будто не весила килограммов девяносто, улетела, как Мери Поппинс даже без зонтика.

      Я еще раз попыталась вырваться, начала извиваться, но получила весомый тычок в спину.

      – Давай