Госпожа и её Владелец. Татьяна Сторм

изобилии располагают «кежуал шиком» на полках своих бутиков.

      Остаётся благотворительный бал. О, благотворительный бал на то и «бал» – именно там можно выгулять чудесный вечерний туалет, дополнив его крупными бриллиантовыми серьгами или колье, или тяжёлым сверкающим перстнем, или изящными ювелирными часами, а лучше и тем, и другим, и третьим. Поэтому пять вечерних платьев Зарины хватило бы ей на пять великолепнейших благотворительных балов, если бы сейчас она не решила выставить одно из них в качестве лота.

      Но, боюсь, настало время покинуть нам гардеробную, полную сокровищ, благо система «умный дом» уже раскрыла перед нами дверь, оставим Зарину в одиночестве выбирать себе туалет, не будучи никем смущаемой. Ты спросишь: а как же цель нашего визита сюда, ведь ты надеялся увидеть её во всей красе, как было заявлено вначале? Но, дорогой друг, Госпоже предстоит примерить десятки вечерних вариантов и их различных комбинаций, что растянется до самого вечера, придётся ей приложить усилия, чтобы не опоздать на мероприятие… Уйдем потихонечку и встретим Зарину во всём её блеске непосредственно на балу.

      Глава 5

      В которой говорится о контексте

      Дымчато-пудровое платье с тесьмой из итальянской парчи эпохи Возрождения с добавлением натуральной серебряной нити, на талии широкий светлый пояс из паучьего шёлка французских мастеров, в тон поясу высокие перчатки (говорят, их носила сама Жозефина), шея открыта, волосы подняты, открывая взору бриллиантовые нити серёг. Добавь к этому изящную посадку головы и королевскую осанку – и ты получишь частичное представление о том, каким ослепительным получился образ Госпожи Зарины. Почему лишь «частичное» представление? Потому что важен ещё и контекст, в который вписана наша жемчужина, томится ли она в дешёвом ювелирном сплаве или завораживает волшебными переливами в обрамлении чистейшего золота и диамантов? К счастью, мероприятие, на которое отправилась Зарина, оказалось великолепным контекстом её наряду, и если в роли диамантов величаво выступала сама идея благотворительности, то чистейшим золотом явилось здание, в котором эта идея воплощалась.

      Усадьба-музей, открывшая свои высоченные резные двери для милосердного раута, расположилась в ухоженной парковой зоне немного за МКАД. Окружали её величественные сосны, оставшиеся, впрочем, за кованым забором, ближе к зданию подступали дубы и клёны. Их пышные кроны горели янтарём в лучах садившегося за горизонт светила. Хотя осень уже была полноправной хозяйкой московского годового круга, на центральной аллее ещё журчали фонтаны.

      Подъехав к зданию на белом Майбахе, нанятом специально для такого случая, Зарина с аристократичной грацией покинула заднее пассажирское кресло, воспользовавшись помощью швейцара. За Майбахом успели выстроиться другие автомобили в ожидании своей очереди встать у парадной лестницы. Зарина вошла в здание, её кашемировый кейп тут же забрал гардеробщик. Подхватив удобнее клатч, в роли которого на