Госпожа и её Владелец. Татьяна Сторм

я в последний раз себя баловала?» – вздохнула Госпожа.

      – …Я очищаю свой ум от эмоционального яда самоосуждения, чтобы я могла жить в полном покое и любви… Пусть моя любовь к себе будет так велика, что я стану свободной от чужого мнения, я буду жить и поступать по искреннему велению сердца моего, пусть на лице моём сияет улыбка, придающая мне внешнюю и внутреннюю красоту, пусть я так сильно полюблю себя, что буду неизменно радоваться общению с собой…

      – А на какие темы? – уточнила Зинаида Михайловна.

      Но в то время как звучал последний вопрос, а положительная энергия членов ЖЗЛ уже преобразовалась в Положительный Заряд Счастья и, мало того, этот заряд стремительно приближался к границам стратосферы, растворились тяжёлые узорчатые двери и в зал под предводительством шеф-повара в праздничном колпаке втянулся караван из статных смуглых юношей, на их мускулистых бёдрах поблёскивали золотые юбчонки, кипенно белые перчатки горели синеватым огнём на фоне обнажённых торсов. Одни красавцы несли широкие подносы, доверху наполненные виноградом, ананасами, дынями, арбузами и прочими дарами южной флоры, другие – кручёные шпаги с дымящимся шашлыком, третьи – драгоценные кубки вина, четвёртые держали блюда, накрытые серебряными клошами. Последних юношей шеф выдвинул в авангард, сам при этом стал по центру и, дождавшись, когда внимание гостей целиком сосредоточится на нём (что было неизбежно ввиду грандиозности сверкающего, как утренний снег, праздничного колпака метровой длины), провозгласил:

      – Леди энд дамы, позволяйте вам представить на празничн абужин – пааааааааштет из соловьиный язычка…

      Дамы принялись хлопать, пока юноши приоткрывали один за другим крышечки, те лязгали о тарелочки, так что в целом вышло довольно шумно, и повар вынужден был говорить громче.

      – …По древний рецепт! Веееееерблюжий пятка в соусе из джинджер и трава! Жареный павлин, жюравль и цапля с белый трюфель! А также – петушиный гребешок с пьемона чииз и мусс из яйц белков!

      По мере того как шеф расписывал позиции меню, а юноши разносили яства, глаза Зинаиды Михайловны расширялись и наполнялись восторгом, наконец она не выдержала, вскочила со своего золотого ложа и подлетела к повару с просьбой расписать ей эти рецепты как можно подробнее:

      – У меня, – говорила она, – подруга в армейской столовой так и работает и муж, горе луковое, большой гурман!

      В это время трубадур взял несколько пробных аккордов, в размышлении насчёт репертуара, но, увидев, как Зинаида Михайловна птицей сорвалась с насиженного (вернее, налёжанного) места в направлении шефа, который, надо признаться, производил впечатление ну очень сильного мужского плеча, начал перебирать струны так проникновенно, что лайф-коуч, а с ней и Любаня, едва заслышав первые строки, поспешили наполнить свои чарки до краёв и присоединиться к пению:

      – Не уходиииииии, – тянул трубадур, – побудь со мноооооююююю, здесь так отрадно, так светло, я поцелуууууууями покрою…

      – Покрооооооюююю, – тянули коуч и Любаня.

      – Уста и ооооочи и челооооо…

      – Так