Литературная матрица: учебник, написанный писателями. ХIХ век. Группа авторов

ко всему «народному», «подлинно русскому». Их радикальными продолжателями можно назвать Велимира Хлебникова или Андрея Платонова. Пушкин же принадлежал к арзамасцам – компании европеизированных поборников новых, передовых тенденций в развитии литературного языка и художественных форм.

      Но Пушкин и Грибоедов общались поверх этих стилистических барьеров. У них были отношения приятелей.

      Вспоминая о Грибоедове, Пушкин достигает интимной, исповедальной ноты (как в известном своем стихотворении, заканчивающемся словами «Но строк печальных не смываю…»): «Его меланхолический характер, его озлобленный ум, его добродушие, самые слабости и пороки, неизбежные спутники человечества, – все в нем было необыкновенно привлекательно. Рожденный с честолюбием, равным его дарованиям, долго был он опутан сетями мелочных нужд и неизвестности. Способности человека государственного оставались без употребления; талант поэта был не признан. Жизнь Грибоедова была затемнена некоторыми облаками: следствие пылких страстей и могучих обстоятельств».

      Грибоедов был слишком родствен Пушкину по гражданским настроениям, любви к яркой жизни и более всего – по той дерзости авторского слога, которая сделала пьесу «Горе от ума» бессмертной: ведь в ней он поставил успешный эксперимент – соединил русскую разговорную речь с высококлассной литературой. Грибоедов – соперник-современник Пушкина. Написавший значительно меньше, однако родственный по силам. Два солнца. Именно два. Солнца. Солнечные таланты.

      Архаист ли, арзамасец ли – паутина теории тает и пропадает в солнечном огне. Оба не вмещаются в литературные и политические классификации. Их роднит молодеческий, свежайший звон строки. Роднит их и идейное равновесие. Об этом хочу написать подробнее – о равновесии, соблюдавшемся при всей пламенности их нравов.

      Что это за равновесие такое и почему Грибоедова, как и Пушкина, делили западники и славянофилы, еще яростнее рвут и делят «либералы» и «патриоты»?

      Это особый талант – любить родное и оставаться свободолюбцем. Таково истинное благородство, противостоящее левому и правому сектантству. Насмешливость, несуетность, глубина. Способность видеть в родном и любимом как хорошее, так и дурное. И все равно, невзирая ни на что, любить. Понять противоречия России. Она край холода и насилия – и место волшебства и мечтаний. Да и сама жизнь – и траурно-горька, и ослепительно-сладостна.

      Это божественный талант. Здесь, дорогой читатель, я не удержусь и затрону «политику».

      Идеологическое мельтешение тоже претендует на глобальный знаменатель. Каков этот знаменатель? У «патриотов» их мессианский идеал отменяет художественные критерии: все средства хороши, лишь бы торжествовали «наши». Лес рубят – щепки летят. Безжалостная правда римских легионеров. Зверская правда полковника Скалозуба. («Довольно счастлив я в товарищах моих, / Вакансии как раз открыты: / То старших выключат иных, / Другие, смотришь, перебиты». Или про