Камень погибели. АНОНИМУС

бровь. – И вы верите в эти предрассудки?

      – Не верю, – старый генерал неприятно оскалил зубы. – Точнее, не верил. Но в начале октября 1911 года священный алмаз пропал из пекинского монастыря Юнхэгун, где он хранился по соглашению с тибетскими ламами.

      Загорский задумался.

      – Октябрь 1911 года, – медленно проговорил он, глядя куда-то в пол, – то есть перед самым уча́нским восстанием.

      – Да. Перед восстанием, которое привело к Синьхайской революции и крушению династии Цин, – желтушные глаза президента вспыхнули зловещим огнем. – Пропал бесценный камень и величайшая духовная святыня китайской нации, и вслед за тем пришел конец двум тысячам лет китайской империи[15].

      Загорский только плечами пожал: простое совпадение. Однако его собеседник мрачно молчал. Нестор Васильевич недоверчиво взглянул на президента:

      – Вы же современный человек, неужели вы подвластны таким грубым суевериям?

      Юань Шикай невесело усмехнулся; опять стало видно, что он немолод и сильно устал.

      – Нет китайца, неподвластного суевериям, – заметил он. – Мы имели дело с богами и духами, когда ваши европейские предки еще бегали на четвереньках и не знали членораздельной речи.

      – Пусть так, – согласился гость. – Предположим, алмаз обладает магической силой и может хранить династию. Но вам-то до этого какое дело? Ведь именно благодаря революции вы стали тем, кто вы есть. Так что исчезновение «Слезы Будды» – в ваших интересах.

      Лицо президента внезапно исказилось, стало темным от прилившей к нему крови, и он отчеканил:

      – Юань Шикай только во вторую очередь президент, а в первую – патриот Китая. Áйго́ Чжунго́![16]

      – Прошу простить, если я помимо своей воли чем-то обидел президента… – после небольшой паузы начал было Загорский, но собеседник остановил его движением руки.

      С минуту они сидели молча, потом Юань Шикай продолжил.

      – У пророчества, которое касается камня, есть вторая часть. Она утрачена. Но, судя по тому, что происходит с Поднебесной, она говорила о том, что с утерей «Слезы Будды» обрушится не только династия, но и все государство. И мы воочию наблюдаем этот процесс сейчас. Если распадется Китай, исчезнет и его народ, а вместе с народом исчезну и я. Вот чего я боюсь больше всего на свете, и вот в чем состоит мой, как вы говорите, интерес.

      В этот раз молчание было еще более долгим и томительным.

      – Таким образом, вы хотите, чтобы я нашел камень и вернул его на место? – наконец сказал Нестор Васильевич.

      Старый генерал молча кивнул.

      – Это будет нелегко, – проговорил Загорский, секунду подумав.

      – Мы оказываем вам великую честь… – напыщенно начал Юань Шикай.

      – Да, – кивнул Загорский, – а значит, и награда должна быть соответствующей.

      Нестор Васильевич ждал взрыва негодования, но президент неожиданно посмотрел на него с уважением: он ценил людей, которые умели себя поставить.

      – Сколько

15

Юань Шикай говорит не обо всей китайской истории, насчитывающей пять тысяч лет, но именно об императорской власти, объединившей огромные территории. Первым императором Китая считается Цинь Шихуан, правивший в III веке до нашей эры. До него были не императоры, но лишь правители отдельных царств и княжеств.

16

Юань Шикай произносит известный лозунг, который можно перевести как «Я – патриот Китая!»