На работу в другой мир. Черная невеста. Екатерина Руслановна Кариди

отзвонилась.

      Вид у него был странный, несколько мрачный, и мой энтузиазм слегка угас.

      На этот раз гендиректор в глаза мне не смотрел. Говорил негромко, ровно, привычным жестом поглаживая любимую пепельницу.

      – Евгения Александровна, мы очень ценим все, что вы сделали для фирмы. Дальнейшую работу над проектом продолжит Крутилина.

      Остальные его слова я уже слышала как сквозь вату.

      Высокий профессионализм…

      Премировать…

      Под конец он выдал с натянутой улыбкой:

      – И разумеется, вы заслужили внеочередной двухнедельный отпуск. За счет фирмы. Еще раз благодарю вас, Евгения Александровна. А теперь можете отдыхать вместе со всеми!

      После этих слов шеф, который все это время сопел рядом со мной, тут же подхватил меня под руку и потащил в коридор, нашептывая на ухо:

      – Ты молодец, Михайлова, не подвела! Молодец, я в тебе не ошибся. А теперь можно и расслабиться.

      Мимо прошла высокомерно-красивая Крутилина, мазнула по мне взглядом как по пустому месту, скривила губы улыбкой и нырнула в кабинет к генеральному.

      А шеф все тянул меня за руку в сторону и твердил, что надо выпить. Расслабиться. Праздник.

      Я нервно стряхнула его руку, пусть идет мужик, расслабляется. Ушла к себе в комнату. А кругом люди. Всем уже было весело. И все как-то странно на меня поглядывали. Не поймешь, то ли сочувственно, то ли с презрением.

      Села за стол. Провела ладонями по столешнице, задумалась. А в душе стал медленно подниматься протест. Все на круги своя? Сиди Женька Михайлова, паши и молчи в тряпочку, пока не возникнет новый прорыв, который затыкать некем.

      Надо ли оно мне? Быть спецом до востребования по месту надобности?

      И что-то внутри сказало – НЕТ.

      Был у меня под столом картонный ящик от бумаги А4, я в него рабочие папочки складывала. Вытряхнула все, механически переложила туда свое барахло. Потом написала заявление об уходе, и прямо к генеральному.

      Так уж совпало, что секретарши на месте не оказалось, а в кабинете директора меня явно не ждали. Генеральный курил расслабившись, галстук в сторону, лицо лоснится, довольное. Спросил нетерпеливо, явно желая поскорее отделаться:

      – Вам что, Михайлова? – И привычно повозил по пепельнице пальцем.

      Ирина Крутилина сидела напротив, закинув ногу на ногу, в руке сигаретка. Глянула на меня с насмешливой улыбочкой. И с жалостью.

      Собственно, я собиралась тихо уволиться. Но вот эта вот улыбочка… И жалость.

      – Ничего особенного, Арнольд Янович.

      Прошла к столу, ловко ухватила у него из пальцев ту самую драгоценную пепельницу-вагину и от всей души грохнула о край стола. Только осколки брызнули в стороны.

      Арнольд Янович глаза вытаращил, дернулся ловить свой фетиш, да поздно.

      Ах-ах, какая досада… Окурки рассыпались по новенькому дорогущему белому ковру, полетел пепел. И на документы на столе, и на мадам Крутилину. Та вмиг утратила всю свою вальяжность, взвизгнула и подскочила, ругаясь на чем свет стоит. У генерального физиономию аж перекосило,