Смерть Красной Шапочки. Кирилл Чичагин

на мгновенье замешкался и полными удивления глазами взглянул на Гудруну.

      – Нильс не соврал, – её глаза, будто туман, обволокли его, – хвост действительно отвалится, как только я стану твоей супругой. И мы сможем жить долго и счастливо, как все обычные люди.

      – А тебе, болтун, придётся язычок-то малость попридержать, – пение смолкло, и рядом с Гудруной явилась вторая Хюльдра, её сестрица, разодетая в точно такое же платье, как у первой, – отныне всё, что ты захочешь молвить о нас до свадьбы, будет заперто внутри тебя и не покинет твоего рта. Ты будешь неметь, Нильс, как только заведёшь речь обо мне и моей сестрице!

      – Ах, чтоб тебя, адово отродье! – выругался проводник, – да вы ж обе… М-м-м-м!!!

      На этих словах он умолк и принялся мычать, как корова, хвост которой красовался под юбкой каждой из двух Хюльдр. Сестра Гудруны была чуть старше, но не менее мила собой и стройна.

      – Меня зовут Гертруда, господин барон, – поклонилась она Фридриху, – и я премного счастлива повстречать вас в нашем диком краю.

      – Откуда вам известно о моём титуле? – его удивлению не было предела.

      – Несмотря на то, что ваш проводник слишком много болтает, – покачала головой Гертруда, – болтает он по делу. Мы действительно ведьмы и многое умеем знать о тех людях, которых видим впервые в жизни. Но мы ведьмы незлые – мы способны к перерождению, и посему каждая из нас стремится найти себе в мире людей мужа, чтобы стать обычной женщиной, рожать детей и блюсти семейный очаг. Это мечта любой Хюльдры. Мы отвергнуты Господом, но посредством брака в церкви, когда на венчающихся нисходит благодать Божья, мы очищаемся от проклятия и вступаем в лоно Его, будто изгнанная Ева возвращается в сад Эдемский. И теперь в ваших силах, господин барон, спасти ещё одну душу и сделать из Хюльдры человека.

      Её пламенная речь настолько поразила Фридриха, что он, ни на минуту не задумываясь, дал согласие на брак с Гудруной. Нильс возражать больше не мог, ибо уста его теперь были скованы ведьминым заклятием – ему оставалось лишь препроводить влюблённых до ближайшей церкви.

      Ближайшим оказался крохотный городишко под названием Боргюнд, затерянный посреди гор. Там имелась старинная церковь, построенная викингами лет семьсот назад из корабельного леса и без единого гвоздя. Местный пастор не моргнув глазом обвенчал их, спросив лишь, лютеранской ли они веры. Фридриху повезло – Глаубсбергский князь одинаково благоволил как католикам, так и протестантам, так что Фридрих никогда не считал себя твёрдым приверженцем папы или евангелизма – он знал обо всём помаленьку. Гудруна же просто приняла лютеранство, ибо ей было всё равно, к какой из христианских конфессий себя отнести. Как только обряд состоялся, хвост у Гудруны действительно отвалился. Она бережно сложила его, завернула в кусок холста и спрятала в своём нехитром скарбе, что везла на новую родину.

      Отправилась вместе с ними и Гертруда, заявив, что без сестрицы жить ей невмоготу, поклявшись тем не менее, что обитать будет в лесу и не