Митчелл. Безликие. Розалина Будаковская

постоянно меняются. Только и делаешь, что привыкаешь к новым лицам. А ещё я не придерживаюсь вегетарианства.

      На часах ровно одиннадцать утра. Мэтт, который уже засыпает на ходу без кофе, подошёл ко мне.

      – Есть что-нибудь? – он положил мне руку на плечо. – Мы закончили, едем в участок.

      – Думаю, по дороге ты обязательно купишь эспрессо. – усмехнулся я. – Двойной.

      – Тройной. – наконец, улыбнулся Дормер. – Ты с нами?

      – Мне нужно домой. – я обвёл взглядом картины Ойвинда Эге напоследок. – Не знаю, что там с коробкой и бутылками из-под шампанского, а работы убитого не просто так перевесили.

      – И что ты хочешь в них найти?

      – Все картины Эге, если ты обратил внимание, без названия, только под номерами. Роско ищет фото с выставки.

      – Я понял! – воскликнул Мэттью. – Думаешь, это что-то вроде послания? Хочешь знать, в каком порядке они висели?

      – Именно. – кивнул я и непроизвольно сжал губы, вспомнив о студентах. – И мне ещё нужно сообщить всё Ронни. Это был её друг. Они учились вместе.

      – Мне придётся задать ей несколько вопросов, ты знаешь. – напомнил Мэтт. – И Оливеру тоже. Позвоню.

      Дома я был около двенадцати, и нашёл Ронни на кухне в объятиях Эйдена. Художница всхлипывает, а Фрост нежно гладит её по голове и молчит. За столом сидит Оливер. Он пытается скрыть следы слёз, часто прикладывается к чашке с зелёным чаем и смотрит куда-то в окно.

      – Ты в порядке? – тихо спросил я, несильно сжав плечо Молоуни.

      Олли почти испуганно посмотрел на меня, а вместо ответа просто кивнул. Музыкант поднялся на ватных ногах и позвал за собой в гостиную. Роско с ногами забрался на диван и что-то высматривает на экране ноутбука.

      – Мы нашли, что ты просил. – Оливер сел в кресло. – Ронни сказала, у Ойвинда было несколько серий картин представлено. По двадцать шесть в каждой. – он нахмурил лоб и о чём-то задумался. – Как букв в алфавите.

      Роско мельком взглянул на меня из-за монитора и пробубнил что-то вроде: «Сейчас покажу.»

      С кухни тем временем послышались шаги, но первым, наперерез Ронде и Эйдену, в комнату влетел Фобос. Крысёныш радостно завертелся на пушистом ковре, а потом забрался на диван и свернулся калачиком, прижавшись ко мне.

      Ронни села на подлокотник рядом с Роско, чтобы лучше видеть экран, а Эйден примостился рядом со мной. Банколе наконец нашёл нужные фото и развернул ноутбук ко мне. Ронду не меньше моего заинтересовало расположение картин мистера Эге на выставке.

      – Их повесили не так. – заметила Скаврон. – Они должны складываться в надпись.

      – Какую надпись? – одновременно поинтересовались мы с Эйденом.

      – Ойвинд не давал названия картинам, чтобы на выставках составлять фразы. – грустно улыбнулась художница, смахнув со щеки слезу. – Мог гадость какую-нибудь написать, или имя.

      Какова вероятность, что убийца знал об этом маленьком секрете Эге? В таком случае, что он хотел сказать, расположив полотна художника в своём порядке?

      Я достал мобильник,