Пламя Феникса. Юлия Бабчинская

в тигрицу. Но для Роши здесь всегда было выделено особенное место.

      В доме осталось не так уж много жильцов, да и те разбрелись кто куда. Виктор не жил здесь с тех самых пор, как стал правителем Мартима и вместе с Юви обосновался в их загородном особняке, который, казалось, все рос и рос, превращаясь в настоящий дворец. А как иначе в королевской семье? Некоторые комнаты Юви отвела для будущих наследников – вот только детей так и не было, и эту тему все осмотрительно обходили стороной.

      Мариэ несколько лет назад отправилась в путешествие по землям Имгэ и иногда присылала Лали письма и открытки, порой с совершенно удивительными марками и рассказами. Последнее прибыло из Альбарина, освобожденных земель «тигров», где Мариэ гостила у некоего состоятельного эмира. Возвращаться в Ремесис сестра не торопилась, о чем довольно сухо сообщила в письме, а Лали, конечно, завидовала ее приключениям, ведь кроме ежегодных праздников ничего интересного у нее не происходило, а окончание магической школы было скорее благословением: теперь, может, не придется скрывать от всех свою бесполезность и прятать под пластырями уродливые трещины, которые иногда появлялись на теле.

      Что до остальных сестер, то Дженни осела в Краснолистом Сури вместе со своим девятилетним сыном, единственным племянником Лали. Виделись они редко и приезжали только по праздникам, но Фестиваль Огней были вынуждены пропустить из-за болезни мальчика – в последнее время у него усилились приступы, что вызывало тревогу у всей родни. Как ни крути, он был единственным ребенком в королевской семье. За целое десятилетие!

      В доме жили мама, Ксиу и сама Лали. Здоровье мамы не позволяло ей управлять домом, а Ксиу то и дело пропадала в Доме Ночи с многочисленными ухажерами, поэтому все хлопоты Лали взяла на себя. Конечно, ей помогали Роши и Риок, который не отходил далеко от подопечного, иначе это пагубно сказывалось на самочувствии парня. Несмотря на высокий статус своей сестры, Роши оставался легок в общении и, пожалуй, был единственным во всем белом свете, кто понимал Лали.

      И то, что она хранила внутри себя, боясь поделиться даже с братом. Даже с Юви.

      Особенно с Юви.

      Лали пробрала дрожь, стоило ей вспомнить о недавнем видении.

      – Смотри, – позвал ее Роши. – Узнаешь этот фонарик? – Он поднял в воздух бумажную розовую свинку с узором из лепестков вишневого дерева.

      – Не может быть! – ахнула Лали. – Неужели это госпожа Пигифлай?

      – Она самая, – деловито произнес Роши. – Я хранил ее для десятилетнего юбилея. Сегодня она отправится к звездам… и, конечно, к предкам.

      Они оба рассмеялись, и, сама не понимая как, Лали оказалась в объятиях Роши. Положила руки ему на предплечья, ощущая под ладонями прохладный шелк жемчужно-серой рубашки и крепкие мускулы – куда крепче, чем казалось на первый взгляд. Он не был таким атлетичным, как Виктор или Риок, но Лали видела, как ловко Роши управлялся со стигой, как та летала в его ладони, как свирепо сверкали его зеленые глаза.

      Лали так долго мечтала остаться наедине с Роши и наконец признаться