От любви до ненависти. Наталья Никольская

вам заплачу! У меня есть деньги!

      Парень перехватил мой скептический взгляд и смутился.

      – Я понимаю, – проговорил он, заливаясь краской, – что выгляжу сейчас, мягко говоря, непрезентабельно… Но это просто так получилось! Я нее могу поверить в то, что потерял ее. Я никак не приду в себя после ее смерти. А вообще я серьезный человек, работаю в банке… И деньги у меня есть. Сколько я вам буду должен?

      – Подождите вы о деньгах! – вздохнула я. – Еще пока ничего не сделано. Вот я позвоню мужу, узнаю его мнение…

      Максим посмотрел на меня вопросительно. Пришлось объяснять.

      – Вообще-то мы развелись, – раскололась я, злясь на саму себя, что приходится докладывать о таком факте этому юнцу. – Но сохранили хорошие отношения. Так что…

      – Позвоните! – Максим посмотрел на меня с обожанием.

      – Но… – я немного растерялась. – Не сейчас же! Ведь ночь на дворе! Человек наверняка спит!

      Зная Жору, трудно было предположить, что он спит: обычно ночью он находил занятия поинтереснее. Но все равно, зачем его отвлекать?

      – Давайте-ка ложиться спать, – решительно возразила я. – А завтра с утра я ему позвоню. И мы сможем вместе съездить к нему на работу, если он позволит. Мне как раз завтра в спорткомплексе надо быть только после обеда.

      – Вы тренер? – спросил Максим.

      – Тренер, тренер, – усмехнулась я.

      – А по чему?

      – По шейпингу. Но черный пояс по карате имею. Так что если замечу с твоей стороны какие-нибудь глупости… – я многозначительно посмотрела на него и пошла в спальню, тщательно прикрыв за собой дверь.

      – Да что вы, я даже ничего такого… И в мыслях ничего не было… – послышалось бормотание за дверью. Парень собрался почивать. Вслед за этим послышался грохот. Я вылетела из спальни. Максим сидел на полу и тер ушибленный лоб. Спинка дивана долбанула его по этому месту, когда он пытался его разложить.

      – Что, диван разобрать не можешь? – рявкнула я. – Уйди-ка отсюда! – Парень послушно подвинулся.

      Я разложила диван, потом подумала и сложила опять.

      – Нечего раскладывать! – решительно сказала я. – Спать-то осталось всего-ничего. На сложенном поспишь, не треснешь. Все, спокойной ночи!

      С этими словами я скрылась в спальне.

      Наутро меня разбудил подозрительный запах. Безошибочно угадав, где он сосредоточился, я бегом кинулась в кухню. Предчувствия меня не обманули.

      На плите была разлита густо-коричневая жидкость. С большим трудом я догадалась, что она должна была именоваться кофе. От крана горячей воды шел пар. Рядом стоял бледный, растерянный Максим Стариков с тряпкой в руках.

      В один миг поняв, что произошло, я подскочила к колонке и выключила ее. Потом повернулась к Максиму:

      – Ты колонку зажигал?

      – За-зажигал, – заикаясь, подтвердил тот.

      – А чего ж ты, придурок очкастый, ее не выключил, прежде чем воду увернул?

      – Я не знал, я забыл, я не подумал, – забормотал он, прижимая руки вместе с тряпкой к груди. – У нас не так в квартире!

      – Не так,