От любви до ненависти. Наталья Никольская

меня девчонка. – Кто же так делает? Ведь в первую очередь про зарплату нужно узнавать!

      – Я как-то не подумала, – призналась я.

      – Ну ладно, – вздохнула она. – Работай.

      – Люд, я отойду! – крикнула Маша.

      Люда кивнула, не отрываясь от своих записей.

      В этот момент в магазин вошли двое юношей очень приличного вида. Я быстро подошла к ним и спросила, выдавив улыбку:

      – Могу я вам помочь?

      Чувствовала я себя при этом препогано.

      – Да, пожалуйста, – тут же сказал один из парней. – Будьте добры, покажите мне вот эту маечку.

      Я стала снимать с вешалки маечку, потом еще одну и еще. Парни вертели их в руках, прикладывали к себе, постоянно что-то обсуждая. И все время прислушивались ко мне. Я даже порадовалась за себя. Надо же, у меня, оказывается, есть талант к торговле! Я, может, еще здесь карьеру сделаю на зависть Полине! Я, может, директором со временем тут стану! Я, может…

      Додумать, чего еще я смогу добиться на поприще торговли, я не успела: послышался резкий крик «Стоять, козел!», а потом звук рвущейся одежды.

      Я быстро обернулась и увидела Машу с красным от гнева лицом. Она держала за отвороты куртки длинного, тощего парня. Из-под куртки у парня торчала кофточка. Маша выдернула ее и размахнувшись, ударила парня по лицу. Тот тут же кинулся к выходу. Мои покупатели торопливо отошли от прилавка и поспешили покинуть магазин. Я стояла с раскрытым ртом.

      – Гады, сволочи! – возмущалась Маша.

      – Что случилось? – удивленно спросила я.

      – Что, что! Блузку спереть хотели, не видишь?

      На шум выбежал Жорж Палыч.

      – В чем дело?

      – Да вот, Георгий Палыч, – принялась объяснять Маша. – Вошли трое, двое сразу к Ольге, отвлекать, а третий – по полкам шарить. Чуть блузку не увел. Хорошо, Ольга заметила.

      Я чуть не упала от наплыва самых разных чувств. Неужели те два приличных мальчика, очень интеллигентных и воспитанных, заодно с этим вором? Никогда бы не подумала. И если бы не Маша… Я порадовалась, что она не стала меня подставлять и благодарно пожала ей руку, когда Жорж Палыч, успокоенный, отбыл в свой кабинет.

      – Ладно, чего там, – проворчала она. – Сейчас бы все по башке получили, а зачем нам это? Ты только это… Внимательнее будь, Оль…

      – Да я постараюсь! – огорченно воскликнула я. – У меня еще как назло зрение плохое!

      – Ох, это совсем хреново. Ну ладно, гляди в оба.

      – Маш, – помолчав, спросила я. – А ты Алену Гвоздикову знала?

      – Алену-то? А как же! Мы с ней почти одновременно пришли сюда работать. Вместе начинали, как только магазин открылся. В этом году как раз три года бы справили…

      Маша загрустила.

      – А ты чего ее, знала, что ль? – подняла она на меня глаза. В них была грусть.

      – Да… Через Максима.

      – А, ты Максика знакомая… Эх, жалко! Такая девка была классная! Смелая! Жоре нашему все в лицо лепила! Никого не боялась!

      – А чего она ему лепила?

      – Да все подряд! И что он нас обдирает как липок, и что доходы скрывает… Ну это ладно, все скрывают, но ты �