Актуальные проблемы Европы №3 / 2012. Ольга Новикова

хотя тоже плакали, но утверждали, что за повиновение их ожидает не кара, а похвала».

      Н. Щедрин (М.Е. Салтыков) «История одного города»

Французский след в предпосылках тунисской «Революции 14 января»

      Городская топонимика иногда рассказывает не меньше, чем учебник истории. Это вполне относится к столице Туниса – городу Тунис, в центре которого можно пройтись по ул. Жана Жореса, а в тихом квартале Бельведер, где много иностранных посольств, по пл. Мендес-Франса, улицам Фелисьена Шаллайе и Алена Савари. Эти названия – дань уважения тем французам, что служили вдохновителями, как «пламенный» Жорес, или протягивали руку вождям тунисского антиколониального движения, которое с 1934 г. возглавила Новая либерально-конституционная партия, более известная как «Новый Дустур», или Néo-Destour (дустур – конституция), основанная адвокатом Хабибом Бургибой и горсткой его товарищей. Свои будущие действия они обдумывали на учебе в Париже.

      Почти все лидеры этой партии, которая стала правящей после того, как 20 марта 1956 г. страна обрела независимость, были питомцами французских вузов. Глава первого правительства суверенного Туниса, а с момента упразднения монархии беев Хусейнидов – президент Тунисской Республики (25 июля 1957 г. – 7 ноября 1987 г.) Хабиб Бургиба до конца своих дней, которые оборвались 6 апреля 2000 г., держал на своем рабочем столе фотографию Мендес-Франса. Особое отношение к этому человеку он испытывал потому, что однажды осенью 1954 г. интернированный во Франции «террорист» Хабиб Бургиба и ее премьер-министр Пьер Мендес-Франс тайно встретились в Париже, чтобы заключить сделку. Она состояла в том, что один из визави выполнит свое обещание, данное 31 июля того же года в бейском дворце, предоставить Тунису внутреннюю автономию, а другой отдаст приказ отрядам феллага (тунисских партизан) сложить оружие. Эта встреча стала важной вехой на пути к независимости Туниса, добытой без пролития большой крови.

      В дальнейшем отношения между обеими странами складывались по-разному, случались и кризисы, самым острым из которых был конфликт из-за французской военной базы в Бизерте (июль 1961 г.). Он вылился в неравную битву, ибо президент де Голль отказывался выводить эту базу или хотя бы дать на то обещание. Но даже тогда, в дни сражений на северо-востоке Туниса, табличку на одной из центральных улиц его столицы «авеню Шарль де Голль» Бургиба велел не снимать. В целом же он вел твердый курс на развитие франко-тунисского сотрудничества, особенно в культурной сфере.

      Как государственный муж он снискал симпатию во Франции своими светскими реформами. Ключевое место среди них занял Закон о личном статусе от 13 августа 1956 г., особенность которого состояла в том, что он не отменял шариат де-юре, а предлагал его новое прочтение. За некоторыми исключениями, в частности по вопросу о наследовании имущества, он полностью изменил традиционное толкование положений мусульманского права и его источников [см.: Видясова М.Ф., 2007, с. 50–51]. Издание этого закона в одночасье приблизило семейное и общественное положение тунисской женщины к тому, что представительницы слабого пола уже завоевали, но за длительный период, в странах Запада. Заметим, что по сию пору Тунис – единственная арабская страна, где (вышеназванным законом) запрещена полигамия, которая приравнена здесь к уголовному преступлению. Современное законодательство таких стран, как Сирия или Марокко, полигамию разрешает, но