Хранитель подземелий. Георгий Сергеевич Силуянов

с выгравированными на них драконами, парящими в облаках, подпирали потолок, затянутый паутиной. У дальней стены находилась фреска, показывающая того же императора на троне из темной стали, похожей на чугун. Развалясь и закинув ногу на ногу, владыка подземелий крепости Азарельда и вседержитель народа Азрога с тем же самоуверенным, надменным выражением своего узкого красного лица смотрел перед собой. Пусть его алые глаза и были лишь начерчены засохшей и уже выцветшей краской, но даже они могли подавить волю смотрящего. К Глоддрику, принимавшему любые вызовы и жаждущему все новых противоборств это не относилось. Он остановился, оглядев саркофаг, подле которого стоял колдун-равшар. Крышка гроба была отброшена, разломленная надвое, а над своим пристанищем парила мумия. Одна кожа, утратившая красный цвет и побуревшая, да кости, сохранились и ороговевшие щупальца, стоящие дыбом. После взгляда на обтянутое скукожившееся лицо трупа было сложно поверить, что оно когда-то принадлежало тому могущественному и властному существу.

      «И как эта древняя рухлядь еще не рассыпалась в прах?» – пронеслось в голове у Глоддрика, остановившегося на мгновение. Его не удивило даже подтверждение того, что Заргул действительно существовал, в чем не были уверены историографы до сих пор.

      – Ни с места! – рявкнул он, – посох и мертвеца на пол, на колени, руки за голову. Повторять не буду.

      Очевидно, тот самый Кразлак Губитель медленно обернулся и посмотрел на Глоддрика. Его глаза были алыми, в отличие от кареглазых его сородичей. У всех, кто имел близкое отношение к императору Азрога, был его цвет глаз.

      – Так, так, Ганрайский Демон, – прозвучал его раскатистый низкий голос, – меня предупреждали о твоем возможном визите.

      Глоддрик сжал рукоять меча, готовясь ко всему. Ему уже доводилось сражаться с магами и выходить победителем, но он знал, одно неверное движение – и ему конец. Даже одному из самых могучих воинов Ранкора требовалось немало везения и аккуратности в столкновении с кудесником. Ведь скорость заклятия, направленного с быстротой мысли, представляет смертельную опасность для любого не сведущего в магических искусствах.

      – В своем ли ты уме, Глоддрик Харлауд? Не думаешь же ты, что ты в силах помешать мне вынести моего повелителя отсюда? Его возвращение неизбежно, никто не в силах его предотвратить.

      Глоддрик хотел попытаться броситься вперед, будь, что будет, с магией, может, ему удастся избежать ее воздействия и схватить чародея. Он был безрассуден, даже отчасти безумен, но он не был глупцом. Если кинуться сейчас же, Кразлак среагирует мгновенно, но можно ведь попробовать рассеять его внимание вопросами.

      – Что связывает равшаров с этой дохлой тварью? – Глоддрик медленным шагом направился к саркофагу.

      – Таким, как ты, этого не понять, – как ни странно, преданного слугу не оскорбило такое высказывание о его хозяине, – всем народам предначертано покориться