Он тебя не любит (?). Тала Тоцка

я тоже! – он засмеялся и подтолкнул ее вперед, она только успевала переставлять ноги.

      В ушах гулко ухало, сердце билось так часто и громко, что Эва опасалась, как бы не услышал Макар. Внутри играл настоящий оркестр.

      Он! Идет! С ней!

      Он позвал ее с собой, смотрел на нее, держал за руку, это же птичкануться можно!

      Теперь Макар шел впереди, разводя руками ветки, а она спешила следом и любовалась широкой спиной и крепким загорелым затылком. Как бы удержаться и не запищать от радости?

      Кустарник вдруг закончился, и они вышли на крутой берег, который резко обрывался, нависая над неширокой речкой.

      – Здесь глубоко? – спросила Эва, млея уже оттого, что может вот так просто задать ему вопрос, пусть даже самый обычный.

      – Попробуй, узнаешь, – усмехнулся Макар, – или ты плавать не умеешь?

      – Умею.

      – Так пойдем.

      Она обхватила себя руками, с опаской глядя на Макара. Тот снова ухмыльнулся и сбежал вниз по протоптанному спуску. Эва подождала и тоже спустилась к реке.

      Узкая полоска у воды была выложена досками. Макар начал раздеваться, а она несмело примостилась с краю, подобрав ноги.

      – Я здесь очень редко бываю. Думал бассейн во дворе построить, но пока он не особо нужен. Потому на реку хожу, тут вода чистая, – сказал Мак, складывая джинсы, а потом добавил: – Мне от матери дом достался.

      Его мать умерла, когда он только закончил школу, вспомнила Эва. Наверное, потому Мак не стал больше потешаться над ее стареньким телефоном, и от этой мысли стало вдруг тепло. А потом она отвернулась, краснея – Макар разделся донага и, абсолютно не стесняясь, направился к воде.

      – Точно не пойдешь? – обернулся он к Эве, та, не поворачиваясь мотнула головой.

      Макар с разбега нырнул и исчез под водой, и только тогда она смогла поднять голову. Он плыл красивым баттерфляем. Эва откровенно любовалась отточенными движениями и искренне не понимала, какие могут быть Русланы, да кто угодно, когда на свете есть Макар.

      Он вышел из воды, и Эвангелина тут же чрезвычайно озаботилась ползущим по травинке жуком. Макар уселся на доски, подставляя лицо солнцу. Бросил насмешливый взгляд на старательно отворачивающуюся Эву, взял футболку и набросил на бедра. Прикрыл глаза и застыл, похожий на античную статую. Теперь она могла вдоволь на него насмотреться.

      Эва разглядывала смуглую загорелую кожу, – когда успел загореть, лето только началось, или уже слетал на моря? – капельки воды, усеивающие рельефное тело, и внутренне замирала, представляя, как собирает эти капли губами…

      – Ты что, никогда голого мужчину не видела? – спросил, не открывая глаз, Макар.

      – Видела, конечно, – фыркнула Эва, заливаясь краской. Она безбожно врала, где ей было видеть, особенно вблизи, особенно настолько совершенного…

      – А чего тогда смотришь так?

      – Сфотографировать хочу. Можно?

      – Зачем? – удивился Макар и даже глаз приоткрыл.

      – Я ничего тебе не подарила. Кстати, с днем рождения! – когда он не смотрел, говорить было намного легче. Эва очень старалась,