Протокол допроса: Крыса в норе. Владимир Александрович Андриенко

ныне принадлежащий к самому близкому окружению фюрера, верит в «звездный маятник» и считает, что фюрер непогрешим. Это мессия, который приведет германский народ к победе. Только самому этому народу нужно сплотиться вокруг фюрера и выполнять его волю.

      – Но разве доклад о положении дел в нашем тылу не заставит фюрера пересмотреть некоторые аспекты нашей политики?

      – У вас есть аргументы, Густав? Аргументы, которые смогут убедить фюрера?

      – Я много беседовал с двумя русскими, что живут ныне в Германии и сотрудничают с нами.

      – Снова русские, Густав. У вас нет иных примеров?

      – Но именно война с русскими самая тяжелая для рейха, адмирал. Потому я выбрал этих двоих. Люди они совершенно разные. Один бывший полковник Красной Армии, а второй простой солдат.

      – Солдат?

      – Я не знаю точно его звания в Красной Армии, но он никогда не имел высокого чина, а в гражданской жизни был инженером путей сообщения.

      – Значит человек образованный?

      – Именно так, адмирал. Оба, и полковник, и солдат, попали к нам в плен в августе 1941-го года. Добровольно пошли на сотрудничество. Показали себя надежными и толковыми и были введены в состав Консультационного комитета в Берлине.

      – Это интересно, Густав. Продолжайте.

      – Полковник человек весьма широкого кругозора и был, до того, как попал в плен, убежденным сталинистом. Рядовой же никогда не был большим сторонником сталинского режима и видел многие его недостатки.

      – И что же?

      – Теперь они оба убеждены, адмирал, что СССР выиграет эту войну.

      – И почему же они в этом убеждены, Густав?

      – Совсем не под воздействием пропаганды. Это их глубокое внутреннее убеждение. Объясняют они это каждый по-своему. Но даже такие русские убеждены в нашем поражении, хоть и связаны с нами и знают, что Сталин ничего им после своей победы не простит.

      – И как же они это объясняют?

      – Полковник сказал мне, что в 1941-ом году Сталин был готов принести в жертву даже тридцать миллионов своих людей и пусть противник втягивается в просторы России. Части вермахта быстро выдохнуться. Особенно в условиях суровой зимы. Только обеспечение коммуникаций на захваченных просторах потребует от нас колоссальных ресурсов. А еще партизанская война осложнит наше положение. И он совершенно прав, адмирал. Вы только посмотрите, что происходит на Востоке.

      – Вы сейчас работаете по Западу, Густав.

      – Здесь положение не такое как на Востоке, но лучшим я его не назову. В нынешнем году французские партизаны «Маки» нанесли нам много вреда.

      – Густав, вы говорите опасные вещи. И надеюсь, что вне этого кабинета вы не будете столь категоричны и откровенны.

      – Я все понял, адмирал. Вы не станете пытаться, донести до фюрера мой план?

      – Нет, Густав. И не, потому что я карьерист и слишком дрожу за свой пост. Нет. Я реалист. И понимаю, что никакого эффекта это не принесет. Только мое и ваше положение еще больше осложнятся.

      – Неужели они ничего не видят?

      – Все верят в победу, Густав.

      – В победу, адмирал? После того