Мятежный. Л. Дж. Шэн

взглядом, полным надежды. Он любит ее. Меня всегда смущала любовь. Такое неприятное чувство. Люди совершают много глупостей во имя любви.

      – Ладно. Ладно. Так… мы договорилишь? – спросил он, жадно глотая воздух. Я огляделся, впервые обращая внимание на обстановку кабинета. Традиционная. Стеллажи от пола до потолка, изготовленные из темного дуба и заставленные толстыми, нетронутыми книгами. Персидский ковер и кресла цвета верблюжьей шерсти. Бар выглядел единственным регулярно используемым местом, с тусклыми, полупустыми бутылками, испещренными отпечатками пальцев. Все остальное было для показа. Этот мужчина заблудился, и мне посчастливилось его найти.

      Все равно что забрать конфетку у ребенка.

      – Согласен на шесть месяцев, и я хочу знать ее историю.

      Моргансен наполнил себе еще один бокал виски, уставился в него, словно в бездну, опустошил его разом, как перед смертью, и позволил стакану свободно скользить между пальцами, прежде чем уронил его на ковер.

      – Хочешь жнать ее ишторию?

      Я дернул плечом. Я никогда не повторял свои слова и не собирался начинать из-за этого придурка.

      Когда первые слова слетели с его губ, мои пальцы сжали подлокотники кресла.

      Когда первые предложения вонзились в мой мозг, у меня пересохло в глотке.

      И после полуторачасового рассказа на языке вертелся только один ответ. Вообще-то даже одно слово. Оно довольно четко отражало все мои чувства.

      Черт.

      Глава вторая

      Бэйн

      – Сегодня прекрасный день для «хэнг-элевен»[8]. – Бек дико засмеялся, его длинные влажные каштановые волосы развевались на ветру, пока он, лежа животом на доске, покорял огромную волну. Это был халтурный заезд, и я ненавидел, когда так делали. Все равно что попросить шикарную модель просто подрочить тебе по пьяни. Откровенно говоря, любой день, когда пляж оставался полупустым, отлично подходил для серфинга голышом. И именно поэтому каждое морское существо в Южной Калифорнии знало наизусть форму моего члена. Я усмехнулся и наблюдал, как друг поднялся, стянул с себя шорты и обмотал их вокруг запястья, как браслет. Мой школьный друг Хейл плыл в нескольких футах от меня, прорываясь через зону прибоя, а моя бывшая девушка со школьных времен, Эди, сидела на своей доске рядом со мной, глядя спокойно в сторону пляжа.

      Я проследил за взглядом девушки и заметил ее мужа Трента и их дочь Луну, строящих песчаные замки. Эди моя любимая и единственная бывшая. А еще она входит в список моих лучших друзей. Знаю, звучит сложно, но на самом деле все не так. Мне нравились люди такими, какие они есть, вне зависимости от того, мог ли я их трахать. Эди – или Гиджет, как я называл ее со времен старшей школы, – была для меня недоступна, но все еще оставалась прежней Эди. Она сосредоточенно морщила лоб. Я оседлал свою «Файрвайр Эво»[9] и щелкнул ее по уху.

      – Ты снова это делаешь.

      – Что?

      – Слишком зацикливаешься на своих мыслях.

      Гиджет сморщила нос.

      – У

8

Во время выполнения трюка «хэнг-элевен» (англ. «Hang 11») серфер едет на доске голым.

9

Марка доски для серфинга.