Тайна Желтой комнаты. Духи Дамы в черном. Гастон Леру

я.

      – Разумеется, – ответил, вставая, Рультабийль, – а так как объяснить это надо, я еду в замок Гландье и зашел, чтобы взять вас с собой.

      – Меня?

      – Да, мой друг, вы мне нужны. «Эпок» поручила это дело мне, и я должен как можно скорее выяснить, что к чему.

      – Но чем я-то могу вам помочь?

      – Господин Робер Дарзак сейчас в замке.

      – Да, верно. Он, должно быть, в страшном отчаянье.

      – Мне нужно с ним поговорить, – произнес Рультабийль тоном, который меня удивил.

      – Вы полагаете, он сообщит вам что-нибудь интересное?

      – Да.

      Больше мне не удалось вытянуть из Рультабийля ни слова. Он прошел в гостиную, попросив меня одеться побыстрее.

      Я познакомился с Робером Дарзаком, когда помогал ему в одном гражданском процессе, будучи секретарем мэтра Барбе-Делатура. Сорокалетний профессор физики в Сорбонне Робер Дарзак был близко связан с семейством Стейнджерсонов, поскольку после семи лет прилежных ухаживаний решил наконец жениться на мадемуазель Стейнджерсон – уже не юной (ей было лет тридцать пять), но замечательно красивой женщине.

      Одеваясь, я крикнул Рультабийлю, с нетерпением дожидавшемуся меня в гостиной:

      – У вас уже сложилось мнение об общественном положении убийцы?

      – Да, мне кажется, что он если не человек света, то, во всяком случае, занимает в обществе не самое низкое положение. Но это лишь догадки.

      – А почему вы так думаете?

      – Об этом говорят засаленный берет, простой платок, следы грубых башмаков, – ответил молодой человек.

      – Понимаю: такое количество улик оставляют только затем, чтобы создать ощущение их истинности!

      – Из вас выйдет толк, дорогой Сенклер, – заключил Рультабийль.

      Глава 3

      «Он прошел сквозь ставни, как призрак»

      Полчаса спустя мы с Рультабийлем стояли на перроне Орлеанского вокзала, дожидаясь отхода поезда на Эпине-сюр-Орж. Прибыла на вокзал и прокуратура Корбейля в составе г-на де Марке и его письмоводителя. Вместе с последним г-н де Марке провел ночь в Париже, чтобы присутствовать в одном из театров на генеральной репетиции пьески, сочиненной им самим и подписанной скромным псевдонимом Castigat Ridendo[1].

      С виду г-н де Марке походил на благородного старца. Он всегда был необычайно учтив и галантен и всю свою жизнь питал лишь одну страсть – к драматургии. Служа по судебной части, он интересовался только делами, из которых можно было набрать материала хотя бы на одно действие. Благодаря хорошему происхождению он мог бы достичь в суде более высокого положения, однако вечное стремление к высокому искусству привело его в результате к должности следователя Корбейля да к скабрезной пьеске, подписанной Castigat Ridendo.

      Дело Желтой комнаты, по его мнению, необъяснимое, не могло не соблазнить столь литературный ум. Г-н де Марке заинтересовался им чрезвычайно, но не как судебный чиновник, который жаждет докопаться до истины, а как любитель драматических интриг, все способности которого направлены

1

Бичующий смехом (лат.) – от выражения, которое было девизом итальянской труппы комического актера Доминика в Париже, сочиненным для нее новолатинским поэтом Сантелем (XVII в.); позже – девизом парижского театра «Опера комик».