Чудовище Ивановой. Вадим Степанов

то, что ты читаешь, это очень хорошо.

      – Что это меняет! – выкрикнула Семакина старшая. – Если она читает, то может людей калечить?

      – Успокойтесь, мама, – примирительно сказала капитан, возвращая Ане книгу. – Никто никого не калечил. Тот поверхностный порез даже за легкий вред здоровью не пройдет.

      – И что, вы теперь будете ее защищать! Она дочь мою порезала, у нее теперь шок, шрам останется, а если нерв какой задела, там, может, и рука больше нормально функционировать не будет.

      – Не сгущайте.

      – Я сгущаю! Ну, знаете. Я найду на вас управу.

      Семакина задохнулась от возмущения и выскочила из квартиры.

      – Вот что, – сказала капитан, обращаясь скорее к Аниной маме, – конфликт в любом случаю надо урегулировать. У ребенка еще вся жизнь впереди, зачем ей плохие записи в характеристике, а если пострадавшая сторона будет усердствовать, то и постановка на учет.

      – Она извинится, – заверила мама.

      – Еще чего! – возмутилась Аня. – Она сама рукой нож схватила.

      – Сам факт, что ты ей угрожала ножом, уже является преступлением, – заметила капитан. – И я бы предостерегла тебя от дальнейших разбирательств с одноклассниками. Пока это один случай, у тебя есть шанс выпутаться из этой истории безболезненно. Но если будут еще жалобы, а они обязательно будут, если мы не урегулируем ситуацию, то тогда комиссия по делам несовершеннолетних действительно может обратить на тебя внимание. Понимаешь? Взрослая жизнь требует взрослых поступков. И иногда взрослым приходится извиняться, даже если они не считают себя неправыми.

      – Эти лицемерие, – опустив голову, буркнула Аня.

      – Эх, – вздохнула капитан, – хорошие книги ваша дочь читает.

      – Я с ней еще поговорю, – заверила мама.

      – Не затягивайте, – кивнула капитан и, попрощавшись, покинула квартиру.

      Ирина села на тумбочку прихожей и закрыла лицо руками.

      – Мам?

      Ане стало очень неловко, глядя на маму.

      – Ну, перестань. Я извинюсь, хоть они все и не правы.

      – Хорошо, дочь, – бесцветным голосом ответила Ирина и поднялась. – Иди мой руки, сейчас будем ужинать.

      Аня остервенело драила ладони душистым мылом и думала, что обязательно отомстит этой Семакиной за все те проблемы, что она создала их маленькой семье. А главное, за маму, чьих слез она больше никогда не хочет видеть. Но сперва, конечно, ей придется извиниться. И думать об этом было невыносимо.

      Потом она вспомнила про робота, который сидит у них в подвале, и ее мысли переключились на Юру.

      – Мам, – спросила она за ужином, – а что делать, если человек потерялся?

      – В каком смысле потерялся? – не поняла Ирина.

      – Ну, не знает, где его дом, его семья, и при этом он ничего не помнит.

      – А зачем тебе это? – напряглась Анина мама.

      – Просто интересно. Висят же везде объявления: «потерялся человек».

      – В полицию надо обращаться, – ответила Ирина.

      – А еще какие варианты?

      – Не знаю, – пожала плечами мама. – Дать объявление