Двойня в подарок-2. Семья. Виктория Волкова

утра к ним поеду, – цежу я негромко.

      – Вместе и рванем, – соглашается мой верный друг и оруженосец.

      «Лерочка, напиши, что надо. Завтра все привезу», – отбиваю сообщение жене. И снова напряженно пялюсь в темный экран телефона.

      – Поспи, – просит Богдан, когда мы вваливаемся в дом. На кухне горит свет. Разбросаны какие-то вещи. Только собака дрыхнет, вытянув лапы. И мне самому хочется завыть от безысходности.

      – Хочешь, бахнем успокоительного, – предлагает Богдан. Дурашливо трет коротко стриженый затылок. Глядит печально.

      – Да ну? Завтра в город ехать, – усмехаюсь я криво. И тут же соглашаюсь: – Давай! Вискарь, кажется, остался.

      В руках тренькает сотовый.

      «Лера!» – спохватываюсь я. Но это звонит с отчетом Торганов.

      – Там все нормально, Тима. Температуру сбили. Мне завотделением позвонил, отчитался.

      – Какой диагноз? Я ничего не пойму, Витя… Они же здоровенькие были…

      – Это же младенцы, братан. Там до года все очень хрупко, – вздыхает Торганов и хочет еще что-то добавить, как трубку у меня забирает Богдан и командует резко:

      – Тор, быстро собрался и сюда. Мы тут бухать собрались.

      Кошусь на часы, половина третьего.

      Витя наверняка откажется. Но я ошибаюсь.

      – Сейчас буду, – рапортует наш чистенький доктор. И через несколько минут уже вламывается в мой дом.

      – Сначала тетю Розу помянем, – командует Богдан, разливая по стаканам жидкость цвета охры.

      Витя задумчиво проводит ладонью по мускулистой широкой груди и вздыхает тяжко.

      – Завтра голова болеть будет. Хорошо хоть, плановых нет…

      И переводит усталый взгляд на меня.

      – Не боись, Тима. Прорвемся!

      Отмахиваюсь, поморщившись. Когда и чего я боялся! А у самого поджилки трясутся и сердце пропускает удар, стоит только подумать о дочках. Как там они?

      – Давайте, пацаны, – хлопочет Богдан, доставая из холодильника нарезку, соленые огурцы и еще какую-то снедь.

      Отрешенно наблюдаю за его расторопными действиями, а у самого на душе кошки скребут.

      Не радует меня эта скатерть-самобранка. Обнять бы сейчас Леру. Прижать к себе, зарывшись носом в волосы. И хоть немного отвлечься от горестных дум. Мама… А тут еще девчонки заболели.

      Телефон на столе не успевает даже звякнуть, как я стремительно подхватываю его.

      – Да, Лерочка, – хрипло зову я в трубку.

      – Тима, у нас вроде все нормально, – вздыхает жена. – Помощь оказали. Обошлось без ИВЛ. Но неделю продержат. Хотят посмотреть динамику…

      – Ну если надо, – поднявшись из-за стола, отхожу я в гостиную. На автомате провожу подушечками пальцев по каминной доске. Утыкаюсь взглядом в фотографии. На одной родители. Уже пожилые, но веселые. А на другой – улыбаются дочки в одинаковых розовых комбинезончиках и таких же шапках с помпонами.

      – Что ты делаешь? – тихонечко спрашивает жена.

      – Смотрю фотки на камине, – признаюсь я как на духу.

      – Завтра приедешь?

      – Обязательно. Напиши,