Повесть о молодых супругах. Евгений Шварц

несомненно будет положительным. Вот и все. До свидания, Маруся.

      Маруся. А может быть, подождете?

      Никанор Никанорович. Не искушайте. Леня, в путь.

      Леня. До свидания, Маруся.

      Никанор Никанорович. Не провожайте нас, а то я рассержусь. Мы сами захлопнем дверь! До свидания, Мария Николаевна.

      Уходят.

      Маруся. (куклам). Ушли. Дети, неужели я – Мария Николаевна? Все время называет меня так очень, очень взрослый человек. И не шутя. Вот как я изменилась, дети. И ничего, мне не страшно. Я нарочно позвала Ольгу Ивановну, чтобы на меня, Марию Николаевну, полюбовалась… Нет, страшно! Вот похвастала – и стало мне страшно. Я, дети, боюсь и не боюсь. Мне страшно и не страшно. Мне так спокойно и беспокойно. Бросает меня то в жар, то в холод – вот я какая Мария Николаевна, непоследовательная, сложная. (Берет с окна сумочку, достает карманное зеркальце и разглядывает себя.) Ах ты какая, Мария Николаевна, таинственная! Душа у тебя так изменилась, а нос все тот же. Неправильный. И лицо будто у Маруси. Что же это значит, Мария Николаевна, объясните, если вас не затруднит! Пойми после этого людей! Ну и Мария Николаевна! Вот так явление природы!

      Дверь открывается тихонько. На пороге останавливается Сережа Орлов. Ему под тридцать. Внимателен, без признака рассеянности. Прост – без признака наивности. Общее ощущение – строгости. Но, увидев Марусю, словно светлеет. Не смутившись, не удивившись, кладет Маруся зеркальце на стол.

      Маруся. Пришел, Сережа?

      Сережа. Пришел. Ты одна?

      Маруся. Одна.

      Сережа. А я было испугался. Слышу – разговор.

      Садятся на диван.

      Маруся. Я разговаривала сама с собой.

      Сережа. О чем?

      Маруся. О себе. И вдруг вижу – ты стоишь в дверях. И тут произошло чудо.

      Сережа. Какое?

      Маруся. Я не смутилась. Люди всегда смущаются, когда поймаешь их на подобных глупостях. А мне хоть бы что. Вот я какая, значит, стала с тобой. Беззастенчивая. Сережа, мне что-то важное надо было тебе передать, но увидела тебя – и все из головы вон. Видишь, какая я стала. (Хохочет.)

      Сережа. Что ты? Ну, чего ты? Окажи.

      Маруся. Ты… ты меня передразниваешь. Честное слово. Нечаянно передразниваешь. Что у меня на лице, то и у тебя. Я глаза открою – и ты. Я говорю, а ты губами шевелишь. Каждый день в тебе что-нибудь новое открывается. Значит, ты у меня богатая натура. Сейчас я тебя буду кормить.

      Сережа. Мы же договорились, что я пообедаю на работе.

      Маруся. А может быть, ты с тех пор проголодался?

      Сережа. Нет.

      Маруся. Жаль. Очень люблю тебя кормить. Ну хоть корочку хлебную съешь, пожалуйста.

      Сережа. Ладно, неси корочку.

      Маруся. Бог с тобой, не надо. Ты не сердишься, что я болтаю глупости? Нет, нет, не отвечай, я вижу, что не сердишься. Я нарочно, от хорошего настроения, чтобы тебя рассмешить, чтобы стало тебе весело, как мне.

      Сережа.