Свобода для марионеток. Роман. Галина Хэндус

у нас уже есть, я его отпечатаю и отправлю. Скажи, на какой адрес и сколько экземпляров нужно?

      – Три.

      Кивнув головой, Олег достал из кармана ручку, придвинул к себе сервировочную салфетку. Написав на ней почтовый адрес, он отдал ее сидящему напротив Егору:

      – Вот и договорились. Как только получим деньги – устроим пир!

      Олег Громов, положив готовый сценарий в дорогую папку, купленную специально для такого случая, почти три года обивал пороги кабинетов вышестоящих чиновников. Он прилежно посещал выставки, презентации и другие громкие мероприятия, где можно было встретить людей с деньгами в надежде уговорить одного из них стать спонсорами будущего фильма. Громов пытался их убедить в том, что именно сейчас, когда только и слышишь о террористах, взрывах, нехватке продуктов и прочих негативных сторонах ломки старого и рождения нового строя, людям нужна стабильность, защищенность и вера в лучшее. Богачи снисходительно улыбались, слушая откровения режиссера – уж они-то чувствовали себя и стабильными, и защищенными, не боялись ни голода, ни взрывов. Чиновники же, боязливо оглядываясь, отходили в сторону, не желая выслушивать просителя. Медленно, но верно настроение Олега Громова ухудшалось, оптимизм с каждым месяцем терял первоначальный запал…

      В первых числах декабря уходящего девяносто восьмого года чету Громовых пригласили в гости Егор и Лела – год назад она переехала к Егору на правах законной невесты. Зима выдалась холодной, но снег на дороги столицы так и не лег, замерзнув, видимо, в сером ледяном небе. Москва замерзала в сорока бесснежных градусах, пришедших из Сибири и не желающих уходить с европейской части России. Наземный транспорт, не привыкший к экстремальной температуре, почти не ходил, кроме троллейбусов – им мороз был не страшен. Автомобили стояли на приколе, – масло загустевало от холода, моторы никак не хотели заводиться. Крепкий мороз загонял жителей и гостей столицы под землю, где находился доступный для всех и теплый вид транспорта – метро. Более трехсот километров подземных дорог, уютно растянувшихся под огромным столичным мегаполисом, отлично справлялись с работой, перевозя ежедневно в подземных поездах более шести миллионов пассажиров. Единственная исправно функционирующая кровеносная транспортная система не позволяла Москве замереть без движения.

      – Как хорошо, что между нами только две станции, а дома недалеко от метро, иначе бы нам живыми до вас не добраться, – говорила Инга, развязывая концы длинной шали, закинутые за спину, и отдавая снятую шубу в руки Егора. – Это совершенный кошмар. Не могу себе представить, как люди живут на севере, где сорок градусов – норма. Я бы на второй год умерла, не выдержала такой пытки холодом.

      – Человек – подлец, ко всему привыкает, – еще Достоевский сказал, – вставил Олег, усмехаясь, – и ты бы привыкла. На севере люди живут в домах, там нет бездомных, поэтому они не замерзают на улице.