Под созвездием Большой Медведицы. Анна Васильева

не очень-то темно! Посмотрел на отца, но тот опять занялся книгой, и пошел в свою бывшую спальню.

      Мама не позволяла там ничего менять – Кирилл еще не женат, не смотря на свои тридцать шесть лет, и комната должна оставаться за ним. Узкая кровать была расправлена заботливыми руками Лии Исааковны. Раздевшись, он прыгнул под простыню – такую прохладную! – и, быстро приняв удобное положение, уснул.

      Маша проснулась, по ее меркам, рано – почти в девять, но Лия Исааковна проснулась еще раньше и колдовала на кухне. Увидев Машу, она заулыбалась.

      – Проходи. Я сейчас налью чаю. Или лучше кофе?

      – Кофе, – ответила Маша. – И покрепче… и побольше. Я только умоюсь.

      – Иди. Я сейчас приготовлю.

      В ванной комнате скоро она унюхала приятный аромат варившегося кофе. Покончив с умыванием, пришла в кухню и села на табурет за узким столом. Кофе просто сводил с ума своим запахом. Лия Исааковна достала малюсенькую чашечку из навесного шкафа, но Маша только покачала головой и тихо промолвила:

      – А можно вон в ту чашечку?

      Лия Исааковна посмотрела на что показывает племянница – это была почти пол-литровая кружка мужа!

      – В нее?!

      – Ага! – Обрадованно ответила Маша.

      – Но кофе очень крепкий!

      – Это даже хорошо – глаза быстрей откроются.

      Удивленная тетя Лия налила полную кружку ароматного напитка и поставила перед Машей. Глотнув, она ощутила приятную горечь несладкого кофе, и закрыла от наслаждения глаза. Лии Исааковне на одну секунду показалось, что племянница сейчас замурлыкает от наслаждения.

      – Может, булочку или печенье?

      – Нет. Благодарствую. Только кофе.

      Кода было отпито полкружки, в кухне показалась сначала голова, а потом и весь Кирилл. Он повел носом.

      – Чем это у нас так непривычно пахнет?

      – Почему непривычно? – Не поняла Маша.

      – Потому что никто в этом доме уже очень давно не пьет кофе по утрам. Папа предпочитает чай из-за гипертонии. Мама тоже самое. Но сегодня… я даже не понял сначала. А мне осталось?

      Лия Исааковна подняла прозрачный кофейник с подставки и показала сыну.

      – Есть, но прежде умойся. – Она потрепала лохматую голову сына.

      Кирилл поднял ладонь к виску, словно отдал честь, и, развернувшись, четким шагом отправился исполнять приказание матери. Лия Исааковна улыбнулась ему в след. Она достала маленькую кофейную чашечку, повертела ее в ладони и поставила на место. Потом достала чайную кружку, чуть меньше, чем у Маши, и налила в нее кофе. Сахар класть не стала – сам положит. Когда Кирилл уселся за столом, брови его поднялись так высоко, как никогда не поднималсь. Он внимательно посмотрел на мать.

      – ЭТО мне? – Лия Исааковна, смеясь, кивнула. – Быстро тебя перевоспитали! – Кирилл отпил из кружки и, как Маша, прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом. – Мама привыкла наливать «наперстки» и не понимает, что некогда часто бегать за кофе. Но ты превзошла мои ожидания! – Кирилл преподнес